На свои первые летние каникулы из Москвы в Аткарск я вернулась дико модной. Экстремально короткая стрижка — ежик всего в один сантиметр. Щеголяла в кофте защитного цвета с хомутом впереди и белых стеганых штанах, которые меня совершенно не красили, ведь худенькой я тогда не была. А на следующие каникулы приехала в черном индийском хлопчатобумажном платье до середины икры, вот оно действительно выглядело лаконично и стильно. Еще у меня были узкие солнцезащитные очки с красными стеклами — их кто-то принес и продал из-под полы в общежитии, а я урвала. Всегда хотела быть модной.
Поступило предложение от местного фотографа посниматься. Помню, я крашусь у зеркала, а мама так спокойно и как бы издалека говорит:
— Может, ты не будешь такие стрелки делать?
Я отвечаю:
— Мама, буду. Сейчас все так носят.
Она вздохнула:
— Ну хорошо.
Когда недавно на глаза попались те фотографии, они вызвали у меня дикий хохот, я подумала: «А мама-то была права».
— Чем еще поражали, кроме внешнего образа? Как вы, начинающая певица, подбирали репертуар?
— Сначала я перепевала все, что уже было для кого-то написано. А потом мой педагог Гелена Марцелиевна Великанова снабдила меня номерами телефонов разных очень известных на тот момент композиторов, и я начала всех по списку обзванивать. Представлялась, говорила, что звоню от Гелены Марцелиевны и уточняла: «Не могла бы я к вам подъехать? Может быть, у вас для меня что-нибудь найдется?»
Композиторы не горели желанием видеть студентку, и в итоге я встретилась только с двумя. Один из них Алексей Рыбников. Тогда уже гремели его «Юнона и Авось», «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты». Он пригласил меня домой, в старый дом в районе Арбата. Квартира была скромной, хозяин тоже. Со мной пришел пианист, он аккомпанировал на рояле, я что-то пела. Рыбников был очень любезен, но новой песни мне от него не досталось...
Еще я дозвонилась Владимиру Газаряну, он тут же назначил встречу. Принял меня восторженно, подарил песню «Приходи, любовь». Записали мы ее фирменно. И он сказал: «Ее надо на «Песню года». Не знаю, что Газарян предпринял, но мы каким-то образом оказались на «Песне-89».
Программу снимали в «Останкино» каждые три месяца, а в финале готовился итоговый выпуск. Я училась на пятом курсе Гнесинского института. Мама моей однокурсницы сшила мне для выступления брючный костюм с люрексом. Причесывалась и красилась я сама. Получилось так себе, если честно. И, кстати, в итоговый выпуск я не попала, да и не должна была, так как в финале выступали, как правило, только большие звезды.
