Михаил Иванович успевал думать обо всем, в том числе о моей будущей профессии. Помню, пристал:
— Светик, давай учиться на пианино играть.
Мама Люси Целиковской была концертмейстером.
— Не буду, — отказалась я.
Тем не менее дядя повлиял на мою судьбу. Конечно, я хотела стать артисткой. Он противился. У меня, как и у него, обнаружилось несмыкание связок. Говорил: «Сорвешь голос, и что? Будешь сидеть за кулисами всю жизнь?» Я стала химиком. Благодаря своей профессии встретила любимого Рауфа, с которым мы вместе уже много лет. Так что я Михаилу Ивановичу очень за это признательна!
Мужа после института забрали в армию, так что мы с Рауфом два года жили в Кутаиси. Однажды включаю телевизор, а на экране персонаж Жарова из «Старшей сестры» говорит по-грузински. Кино дублировали. Я ни слова не понимаю, но завороженно смотрю.
Помню, как Михаил Иванович приходил со съемок этого фильма, где играл роль дяди главной героини. Был поражен: «Удивительно, мне Доронина страшно не нравится как актриса, не представлял, как буду с ней работать. Но вдруг она взяла гитару и запела. И все! Татьяна стала моей любимой актрисой». У Теняковой, сыгравшей младшую сестру, это была первая роль в кино, и Наталья страшно комплексовала на съемочной площадке. Позже вспоминала: «Только нежность и любовь Михаила Ивановича вывели меня из этого состояния».
Два года я отсутствовала в Москве. Живя в Кутаиси, слышала, что у дяди Миши проблемы в театре, но насколько ему приходилось тяжело, поняла, прочитав его дневники.
Жаров, занимавший пост секретаря парткома, был борцом за справедливость. В Малом у него начался конфликт с Игорем Ильинским, возглавлявшим профсоюзную организацию театра. Михаил Иванович посчитал, что неправильно распределили блага, о чем прямо высказался. Ильинский, обидевшись, перестал здороваться. Помню, как дядя вернулся с работы и возмущенно воскликнул: «Ну, Игорь совсем с ума сошел! Я ему кланяюсь, а он мимо проходит молча. Ну до чего опуститься человек может, чтобы не здороваться. Это же себя не уважать!»
Приходилось слышать, что Ильинский, сам очень известный актер, тем не менее ревновал Жарова к славе и даже старался не ездить с ним в одном вагоне — неприятно было видеть, как коллегу восторженно встречают поклонники.
В мемуарах Бориса Бабочкина написано, что Михаил Иванович — Сталин в театре. Но какой из дяди диктатор? Скорее, им был сам Бабочкин! Это Борис Андреевич мог выйти на трибуну партийного собрания и вылить «ведро помоев» на Михаила Царева, директора Малого театра.
