Выбор у «Песняров» был богатым: за ними ходили толпы поклонниц, дежурили после концерта у служебного входа, ездили на гастроли, ночевали у дверей номеров. Борткевич как-то сказал: «Артисты-мужики стоят на сцене только ради любви. Это самый большой стимул».
И я была его поклонницей. Не обижалась, когда он позже в телеинтервью так меня называл. Я не строила иллюзий. Неужели он все бросит и прилетит за мной в Медведково на голубом вертолете?! Но все это поняла повзрослев, а тогда была совсем наивной девочкой.
Позвонила ему, как он велел, через полчаса из автомата у Театра эстрады. «Приезжай», — коротко сказал Леня. Я и поехала к нему в гостиницу «Россия».
Когда Борткевич узнал, что мне всего пятнадцать, у него случился шок. Хотя, конечно, присматривался ко мне, видно же сквозь боевой раскрас, что лицо очень юное.
— Сколько тебе лет? — спросил он.
Я была очень бойкой девушкой, обманула не моргнув глазом:
— Семнадцатый год.
— А я думал, ты старше... Документ у тебя есть?
— Мой паспорт на прописке.
Когда он понял, что я соврала, оказалось уже поздно...
Леня был совершенно не виноват, а я была так сильно влюблена и неопытна, что мне казалось — до меня сам Господь Бог дотрагивается! Я же совершенно неискушенная девочка, думала, что от поцелуя дети рождаются. Он надел на меня золотой крест, который купил в польском костеле. Это был прощальный жест: «До свидания. Только никому не говори».
На следующий день пришла к подружке и все рассказала ее маме — своей, естественно, не могла. Тетя Люся позвонила в гостиницу:
— Здравствуйте, Леонид. Ира вам вернет крест, это плохая примета.
— Хорошо, — ответил он.
И я опять поехала к нему. С тех пор мы постепенно стали сближаться. Моя любовь была настолько сильной, что тронула его до глубины души: «Все, Ирочка, больше мы с тобой не расстанемся никогда!»
Вечером мы с подружками снова пошли на концерт. И когда они увидели, как Леня ведет меня под локоток в автобус, чуть в обморок не упали.
Мы с Борткевичем встречались каждый раз, когда «Песняры» приезжали в столицу. Они в Москве, кстати, выступали так же часто, как в Минске. Леня сразу же, как только заселялся в гостиницу, находил меня.
Потом стал брать на гастроли. Помню, выходишь из его номера, а на полу спят девицы. Приходилось переступать через тела. Я, наивная, сама приводила к нему девчонок, которые умоляли с ним познакомить. Он потом говорил с упреком: «Ирочка, ты в ванную выходишь, а они меня хватают за руки. Я так от них всех устал».
Это было повальное сумасшествие. И когда спрашивают: «Он же был женат! Как ты могла?», выставляя меня чуть ли не жертвой, никогда не соглашаюсь с этим. Отвечаю одно: «Я считала его внимание ко мне наградой. Ведь была избранницей самого Борткевича!» А это надо было еще заслужить...
