Когда вернулась из Минска, Стин мне позвонил и поблагодарил — памятник уже установили. Я предложила ему посмотреть какой-то наш спектакль, ведь попасть в «Ленком» было нелегко. Мы виделись всего несколько раз, и отношения наши были очень дружескими. Однажды он позвонил, сказал, что в среду у него будет в гостях тетя его покойной жены, и спросил, смогу ли я приехать к ним на ужин. Тетя оказалась колоритной пожилой женщиной, чудесной рассказчицей, мы много смеялись в этот вечер. А в конце Стин неожиданно сделал мне предложение.
Мы стали встречаться, общаться. Я увидела, что он очень умный, порядочный, тонкий, интересный, широко образованный человек. Когда отмечали тридцать лет совместной жизни, Стин сказал: «Ты заметила, что мы с тобой за эти годы ни разу не поссорились?» И это правда, у нас никогда не было конфликтов. Если мне что-то не нравится, он сразу спрашивает: «Ты чем-то расстроена? Я что-то не так сделал?» А если он повесит нос, сама спрашиваю: «Я что-то не так сделала?» Понимаете, нам очень дорога наша семья. И он настрадался в одиночестве, и я. Мы бережем друг друга, и я чувствую себя очень защищенной.
Мы сыграли датско-русскую свадьбу, на которую приехали мама Стина и его брат. Были все мои подруги, только Володя еще служил.Жили мы уже на Юго-Западе, в квартире Стина от издательства «Прогресс». Когда Володя пришел из армии, мы втроем поехали в отпуск в Данию. Посетили там всех родственников, которые сердечно нас принимали, а жили у мамы Стина, добрейшей милой Инги, с которой у меня до конца ее дней сохранились очень теплые отношения.
В Данию мы вынужденно переехали в 1992 году. Скандинавскую редакцию закрыли, Союз распался, и Стин был некоторое время безработным. Марк Анатольевич оставил меня в труппе без сохранения содержания, за что я ему до конца моих дней останусь благодарна. И только после того как мы со Стином организовали гастроли «Юноны и Авось» в Копенгагене, я поняла, что остаюсь в Дании. Приехала в Москву, чтобы написать заявление об уходе из театра. Марк Анатольевич мне сказал: «Я вас понимаю...» — он уже познакомился с моим мужем. А Татьяна Ивановна Пельтцер все время приглашала нас на чай: «Приходите со Стином, а то скоро я вас перестану узнавать».
