Но у меня остались хорошие воспоминания о моей школе № 171. Знания, которые мы получили, были на завидном уровне. Школа была с химическим уклоном, и предмет вели кандидаты наук из МГУ. Это была поэзия — целая вселенная из облаков электронов, ковалентных связей и сил Ван-дер-Ваальса. Мои одноклассники постоянно что-то мастерили и придумывали: Саша Прянников — электротрансформаторы, Саша Королев — сложнейшие графические шаржи, а Слава Творогов — формулы завоевания мира. У нас был дружный класс.
Шел 1992 год... В Югославии уже началась гражданская война, и для России этот год тоже был переломным: старые устои рушились, но и ощущалась энергия невероятной свободы! Появились молодежные движения. У нас в школе был магнитофон, и каждую перемену мы слушали русский рок: Сукачев, Гребенщиков, «Ноль», «ДДТ»... Я тогда носил длинные волосы, бандану, кожаную куртку. Сестра увлекалась гранжем — ходила вся в фенечках. Это было здорово! Практически никто не делал детям замечаний насчет внешнего вида. Казалось, не так важно, кто во что одет и какое у него материальное положение.
Теперь я понимаю, что несмотря на все отречения, перипетии и невзгоды, через которые прошли мои родители, у нас с сестрой было прекрасное детство. Мы получили хорошее образование и не видели ужасов гражданской войны на нашей родине.
— Как вы выбрали такое необычное, экзотическое место для учебы — Гонолулу? И почему поступили на политологию?
— Мне кажется, что не я выбрал Гавайские острова, а Гавайские острова выбрали меня! После окончания средней школы поступил в школу с углубленным изучением английского. Родителям очень хотелось дать нам те возможности, которых не было в их молодости: свободу, знания, языки, перспективы. Если честно, я не хотел уезжать из Москвы, был очень домашним парнем, отчасти интровертом. Очередной переезд казался чем-то ужасным. Но еще страшнее мне было признаться родителям, что хочу стать артистом. Наверное, пошел по линии наименьшего сопротивления: сдал международный тест по английскому языку и вступительные экзамены в вузы нескольких стран. А ответили мне из Гавайского тихоокеанского университета!
В Гонолулу я оказался так далеко от дома, что пришлось очень быстро стать самостоятельным: важно было организовать свой быт, чтобы проводить как можно больше времени за партой. Весь первый год ежедневно учил английский, как некогда русский в Болгарии. Я очень старался оправдать доверие университета, но прежде всего — доверие своих родителей.
