Когда я была маленькой, мама брала меня с собой в театр. Она рассказывала, что однажды за мной не уследили и я, страшно соскучившись по ней, выскочила на сцену прямо во время спектакля. Сама помню, как испугалась, пережила ужас ужасный, когда оказалась в окружении людей с размалеванными лицами в костюмах бояр. Название постановки не отложилось, знаю только, что из-за меня актрисе Жгун чуть не влепили выговор. Она была счастлива, работая в Малом, играла ведущие роли. А ушла оттуда, встретив режиссера Алексея Салтыкова, он убедил ее, что кино важнее театра.
Из коммуналки родители выехали, когда получили отдельную двухкомнатную квартиру напротив «Мосфильма». Папа рассказывал, что помог Сергей Бондарчук, относившийся к нему с симпатией. Однажды пересеклись на студии, режиссер спросил:
— Как настроение? Есть проблемы?
— Ютимся с женой и маленьким ребенком в коммуналке.
— Саша, я вам помогу!
Он работал тогда над «Войной и миром» и как-то в перерыве между съемками, прямо в костюме Пьера Безухова, повез отца в Мосгорисполком. Ходатайство народного артиста сыграло роль, нам дали отдельную квартиру на улице Пудовкина.
Но долго жить в ней не пришлось. Когда мне исполнилось семь, родители развелись. Квартиру разменяли: мы с мамой переехали в «однушку», папа с бабушкой — в комнату в коммуналке. Но «Мосфильм» тогда строил кооператив на проспекте Вернадского, и отец почти сразу же купил в нем отдельную квартиру. Папа у меня с Украины, но бабушка не пожелала там оставаться, переехала к сыну. Правда заниматься внучкой отказалась, отец не мог ее заставить. Когда пришло время идти в школу, мама отдала меня в интернат в Кунцево, где углубленно изучали английский язык. По сей день вспоминаю наши лингафонные кабинеты. До десятого класса я там и оставалась, домой приезжала только на выходные.
