Папина актерская карьера, кстати, началась случайно. За очередной дракой наблюдал мальчик с соседнего двора. Когда у отца хлынула носом кровь, ребята прекратили бой. Парень подошел к папе и предложил: «Пошли лучше в Дом пионеров. У нас там театральная студия». Папа ни о чем таком не слыхивал, пацана послал куда подальше, но потом решил из любопытства сходить. Его поразило, что все мальчики были одеты как очкарики — в белые рубашки и брюки и разговаривали не «по-сарайски».
Папа со студийцами быстро разобрался — у всех отбирал роли и играл сам: «Мотай отсюда, ты читаешь как по стеклу ножом водишь!» Повторять ему не приходилось. Многих он от студии отвадил. Одного пожалел, видимо из-за маленького роста. Это был Ролан Быков. Оба окончили эту студию и стали известными артистами.
Папин школьный аттестат был эротичен — одни тройки, похожие на женский бюст. (Я училась чуть хуже: в моем дневнике были одни двойки — как лебединая стая.) А куда идти поступать с таким аттестатом? Правильно, в театральный. Все лефортовские над ним посмеивались: «Левка, Седой! В артисты подался!»
Тогда все парни одевались в двухцветные байковые курточки с кокеткой сзади, сатиновые шаровары и тапочки. Но родители решили, что идти в таком виде в «храм искусства» несолидно. Папу поставили на табурет, нарядили в отцовский костюм и стали подшивать брючины и рукава. Среди поступавших в Школу-студию МХАТ выделялся высокий брюнет в роскошном костюме и ярком галстуке. Он подошел к папе и насмешливо поинтересовался: «Вы здесь? А я думал, уже во МХАТе работаете!» У папы зачесались руки ему вломить, но стены и портреты знаменитых актеров не позволили.
Первым выступал самодовольный брюнет: «На дне»! Монолог Сатина» (почему-то с ударением на «и»). Этот парень срезался, а папа к своему удивлению поступил. Уж больно всем понравилось, как он читал чеховский рассказ «Толстый и тонкий».
