Мы с друзьями отметили Рождество, все разошлись, я отправилась спать и нашла на подушке записку: «Алонсо. Я здесь. Михайловский». Так закончился наш мимолетный роман, скорее — новелла.
Никита вернулся в Петербург и продолжал заходить по-дружески, в толпе остальных гостей. Ни я, ни он тогда еще не знали, что осенью родится мой сын Сергий.
Впрочем, Никита об этом не узнал никогда. Ожидая появления ребенка, я покрестилась в храме на Серафимовском кладбище. Там похоронены мои родные. Удивительное совпадение, крестил меня отец Николай. А ведь этим именем звали моего папу и моего деда.
Из роддома меня встречали восемь человек. Подруги, друзья. Снова начался постоянный поток гостей. Всем было интересно посмотреть на ребенка. Но узнать, от кого он, не удавалось. Я хранила имя отца в тайне. Мне нравилось, что сын принадлежит только мне, что я ни с кем не должна его делить и согласовывать воспитание.
Удивительно, но появление малыша не усложнило жизнь. Ребенок был спокойным, засыпал рано и весь вечер я проводила с гостями.
Называть мальчика пришлось Сергием, потому, что среди моих лучших друзей трое носили это имя, и вдобавок Сережей был мой любимый троюродный брат.
О том, что Никита заболел лейкемией, я узнала из газет. Последний раз он появился у меня вместе с приятельницей Машей Авербах. Рассказывал, как мало у него сил, как он быстро устает, что я не представляю, какой стала его жизнь теперь. Почаевничав, мы вышли из парадной.
Пока Маша завернула в соседний книжный магазин, Никита с Сергием далеко ушли. Я замешкалась и догоняла их. Они шагали по нашей улице вдвоем — Никита в длинном широком пальто за руку с сыном, который был чуть выше его колена. На углу Кировского проспекта мы расстались, ребята отправились по домам, а я с Сергием еще погуляла. Вскоре Никиты не стало.
Сергий рос лучезарным мальчиком — с ним было легко путешествовать. Когда уже в перестройку я читала лекции в датских школах и колледжах, проблем, с кем оставить сына, не возникало. Не зная языка, он ухитрялся общаться с людьми. Во время лекций спокойно играл с кем-нибудь в учительской. А однажды, пока я давала интервью на ВВС у Севы Новгородцева, перезнакомился с командой русской службы канала и получил машинку в подарок.
Пятилетие сына мы праздновали в Копенгагене, в Христиании. Наконец-то я добралась до «своих» — это же страна хиппи! В маленьком домике я пила чай у юноши с длинными волнистыми волосами. На столе лежали русские конфеты, ведь раньше у него была жена из Москвы. Ребенок гулял неизвестно где, но я не волновалась: в этом городе нет машин, и все люди добрые. Понимаю, что в реальности с Христианией все не так просто, но очень хотелось верить в сказку.
Мы часто бывали в Дании — на родине знаменитого «Лего». Ездили в Леголэнд — город, где из этого конструктора сделаны даже памятники архитектуры. Возможно, путешествие сыграло роль в выборе профессии — Сергий стал архитектором. Так что Академия художеств альма-матер для нас обоих.
