И вот тут Нагибин с мамой разошлись. Жертвуя всем, она служила образу идеального поэта, совершала бесстрашные поступки и много хорошего написала. А он следовал голосу разума. И все-таки Юрий Маркович был особенным человеком. Личностью, колоссом. И доказал это своим «Дневником». А что там про них в сериале показывают — просто неважно. Да и то, что написал Аксенов, — тоже...
Мне трудно сказать, какую цель преследовал Василий Палыч, задумывая роман «Таинственная страсть». Наверное, хотел создать объективную, на его взгляд, хронику. Но в данном случае я не верю ни в здравый смысл, ни в объективность. Василий Палыч был замечательным человеком, но роман мне не нравится: он слишком поверхностный, и проблемы фильма во многом проистекают как раз из книги.
Мама очень дружила с Аксеновым и Майей, его женой. А мы дружили с Ваней — внуком Майи, которого Василий Палыч вырастил как сына. Однажды, когда мне было лет шесть, а Ване ближе к восьми (это было незадолго до отъезда Аксеновых в США), мы играли на даче, на крыше сарая. И там спугнули птичку, которая высиживала яйца. Мы, конечно, придумали такую историю: птичка бросила свое гнездо, поэтому мы должны перенести яйца в дом, и там, в тепле, из них вылупятся птенцы. Но, спускаясь, случайно раздавили все три яйца — такими они были хрупкими. Я два года не могла спокойно спать, каждый день плакала, представляя себе, как несчастная мать вернулась в опустошенное гнездо. В детстве у мамы случилась похожая история с цыплятами: она принесла их в дом и накрыла одеялом, чтобы согреть, а они задохнулись. Она тоже потом не спала и пронесла это воспоминание через всю жизнь...
Кажется, именно благодаря Ване впервые осознала, что я девочка. Мы в очередной раз провели день вместе, и когда я пришла домой, то стала думать, почему так люблю с ним играть. Мама хотела мальчика, видимо, поэтому меня не растили как принцессу — никаких бантиков и кружевных платьев. Кажется, она до последнего надеялась, что ее дочь — вопреки законам природы — как-нибудь все-таки станет Пушкиным. В общем, долго не понимала, какого я пола. Но таким Ваня был красивым, таким добрым и умным, что, поразмыслив немного, я наконец сообразила: он — мальчик! А я — девочка. И, наверное, в него влюблена. Тут как раз Аксеновы уехали в Америку.