Родители всегда хотели, чтобы я играла на сцене. Они не представляли, что их дочь будет заниматься чем-то еще. А вот я никогда не мечтала стать актрисой. Была жутко закомплексованной, на мне тяжелым грузом лежала слава отца и матери. Когда взрослые спрашивали, кем хочу быть, отвечала: «Только не актрисой, — а потом, подумав, уточняла: — Женой и мамой». Я с детства любила строить дома, расставлять в них игрушечную мебель, рассаживать куколок за столом. А еще хотела быть всеми, в кого играла: если в школу — учительницей, если в магазин — продавщицей.
Получив среднее образование, я собралась на филфак, но передумала и подала документы на театроведческий факультет. Помыкалась год на заочном: по вечерам училась, а днем работала в библиотеке. С завистью смотрела на ребят с актерского — яркие, веселые. И решилась поступать на курс к Ефиму Падве. Удачно прошла первый тур, как вдруг об этом узнал папа. Он тут же пошел с просьбой к начальству: «Хочу взять дочь к себе, только я смогу научить ее профессии». К сожалению, папа постоянно себя плохо чувствовал и студентами почти не занимался.
В институте я полностью забыла про свои комплексы, настолько была поглощена учебой. Когда же встал вопрос о том, где работать, они вспыхнули с новой силой. Мама хотела, чтобы я пошла в БДТ, а отец надеялся, что поступлю в «Ленсовет» и он будет лепить из дочери настоящую актрису. Но мне казалось, если выберу папин вариант, все испорчу: боялась, что зрители будут меня сравнивать с мамой. И отказалась. Папа обиделся, мы даже какое-то время не общались. Я пошла работать на телевидение, дав себе время на решение, чем заняться в дальнейшем.
Вскоре я вышла замуж, один за другим родились дети. Сергей Тарасов был на девять лет старше, занимался серьезным бизнесом. До меня у него была семья, росла дочь. Сережа приходил к маме просить моей руки, она не возражала, а вот папа нерадостно воспринял зятя, хотя ничего и не сказал. Но я чувствовала, что между ними был холодок. Ревность? Интуиция? Не знаю...
Мне кажется, мама была очень хорошей тещей. Она всегда пыталась быть нам полезной. Когда мы строили дом, помогла финансово. Оба раза присутствовала при моих родах. Никиту я рожала в Германии. Когда начались схватки, мама пошла меня провожать. Довела до роддома, а я ей в руку вцепилась: «Не уходи!» Так со мной и провела все тридцать шесть часов, пока рожала. Бледная как мел сползла по стеночке и так и сидела на корточках. Младшую Аню я рожала в Петербурге, и мама, несмотря на ужас, который перенесла в первый раз, сама вызвалась остаться со мной.
