Помощи мне от сына не нужно. Хочу одного — чтобы Егор знал: я его люблю и горжусь им.
В моем фотоальбоме хранится снимок, где сыну два года. На оборотной стороне рукой его мамы написано: «Егор Михеенко». Фамилию Бероев Елена дала сыну через несколько лет после развода. Без моего ведома. Хорошо, хоть отчество Вадимович оставила. Могла поменять и его, поскольку люто меня ненавидит. Примерно с той же силой и страстью, как когда-то любила.
До прихода в Театр имени Моссовета в моей жизни много чего было. Учеба в Ленинградском государственном институте театра, музыки и кинематографии, работа в Красноярском и Рижском ТЮЗах, роли в кино. Еще студентом сыграл главного героя в короткометражке «Цвет белого снега», где моей партнершей была Марина Неелова. Следом — в двухсерийном фильме Иосифа Хейфица «Салют, Мария!» роль разведчика Андрея. В 1975 году на экраны вышла картина Родиона Нахапетова «На край света...», после чего меня стали узнавать на улицах. Не скажу, что пребывал от этого в восторге. Я с детства был очень замкнутым. Сегодня меня записали бы в аутисты, но в пятидесятые годы прошлого века этот термин был еще не в ходу. Я и в театральный пошел, чтобы научиться общаться с людьми, не бояться говорить, не зажиматься в присутствии посторонних.
Перед тем как приехать в Москву, я серьезно увлекся буддизмом. Пожил в дацане (у бурятов это нечто среднее между учебным заведением и монастырем), потом заинтересовался философией хиппи, тусил с «цветами жизни». И, естественно, пил и курил что ни попадя. Слава богу, не затянуло — сумел вовремя остановиться.
В Театр имени Моссовета был принят в середине семидесятых. На один из моих спектаклей пришла восемнадцатилетняя Елена Бероева, все звали ее Лялей. Мы познакомились, пошли гулять. На другой день снова встретились, опять бродили по улицам. И так в течение месяца. Я сильно простудился, а жил тогда один в деревянном доме с печным отоплением рядом с Театром Советской Армии. Некому ни печку затопить, ни чаю согреть, ни лекарство подать. Ляля стала настаивать, чтобы я переехал к ней: «Ты нас не стеснишь.
В трехкомнатной квартире мы сейчас вдвоем с бабушкой. Она очень добрая, вы подружитесь». Я пытался возражать, но Ляля поймала такси и перевезла меня к себе.
В их доме было много портретов моложавой красивой женщины. Но меня поразили не правильные черты, а взгляд — жесткий, недобрый. Заметив, что я рассматриваю снимки, Ляля обронила:
— Это моя мама.
— А где она?
— С отчимом в длительной командировке. Мама, как и ты, играет в Театре Моссовета. А отчим Леонид Почивалов — собкор газеты «Правда». Его отправили в Африку, мама тоже поехала.
