— Мы не дадим тебе характеристику, не можем рекомендовать.
— Да почему?!
— Не можем, и все...
Даже не уточнили, что такого особого мы с Володей сделали, что только нас двоих от театра посылают в Афганистан.
— Обидно стало?
— Не то слово! Я же на репетицию ни разу не опоздал, пьяным в театре никогда не был. Мой первый театральный режиссер Рудик Рудин даже удивлялся по этому поводу:
— Юр, а ты что, вообще не выпиваешь?
— Выпиваю.
— А чего я тебя ни разу не видел поддатым?
— Потому что не пью в театре, я театр люблю...
Для меня немыслимо сорвать съемки, спектакль, гастроли. День свадьбы моего сына Максима совпал с моим выступлением в антрепризном спектакле в Тюмени — гастроли были назначены заранее, все билеты проданы. Думал, мне смогут найти замену, но не получилось. В итоге в день спектакля много раз звонил сыну, чтобы он рассказал, как все проходит. И Максим для меня «вел репортаж»: «Папа, мы едем в ЗАГС... Мы едем из ЗАГСа... Приехали в ресторан... Режем торт...» В конце спектакля, на поклонах я не удержался и признался публике: «А у меня сегодня сын женился!» И весь зрительный зал дружно зааплодировал и три раза прокричал: «По-здрав-ля-ем!» Кстати, когда у меня самого была свадьба, вечером тоже играл спектакль.
— Так почему вас не хотели отпускать в Афганистан?
— В конце концов в дирекции мне назвали причину. Оказывается, я не посещал политзанятия. Сейчас только люди старшего поколения поймут, о чем идет речь. А тогда нескольких пропусков «политинформаций» было достаточно, чтобы не пустить человека за границу. Я вспылил: «Я что, такой подонок?!» Тут же схватил листок, написал заявление об уходе, бросил его на стол, повернулся и ушел. Хотя тогда был плотно занят в репертуаре. А Володя Корнеев стерпел, остался. Когда через годы на поминках по Ильченко Володя увидел слезы Карцева, он подошел ко мне и расплакался:
— Прости, Юра! Не должен был я в той ситуации оставаться в театре...
Я его успокоил:
— Да ладно, Володя, столько времени прошло.
— Где нашли работу после увольнения?
— Меня взял в «Театр Луны» Сергей Проханов. Там в спектакле «Ночь нежна» по Фицджеральду моими партнерами были Елена Дробышева, Леночка Захарова, Анатолий Ромашин, Сергей Виноградов, Марина Блейк и Дима Певцов — с ним у нас была сцена драки. И после каждого спектакля мы друг у друга спрашивали: «Я тебя не очень сильно ударил?»
А потом случайно — а в нашей жизни, наверное, все так происходит — встретил на улице Любу Полищук. Остановились, чтобы поболтать. Она поинтересовалась, как у меня с работой в театре. Я признался, что не очень. И вдруг она говорит: «А ты знаешь, ведь Райхельгауз начал создавать театр «Школа современной пьесы». Он уже делает со мной и Аликом Филозовым спектакль «Пришел мужчина к женщине», думает о других проектах. Я ему скажу про тебя». И не обманула — сказала. Чем определила мою театральную судьбу на годы вперед...
— Вы упомянули про Филозова...
— Алик, Альберт Леонидович, был удивительный человек, по-настоящему преданный делу, профессионал до мозга костей. Последние годы он тяжело болел — онкология, но не мог жить без театра. Алик выходил на сцену в спектакле за две недели до смерти. Невозможно представить, каких усилий это у него потребовало...
Мы с Филозовым вместе играли в нескольких спектаклях. И в «Медведе», и в разных версиях «Чайки». В «Доме» Гришковца они с Леной Санаевой играли бабушку и дедушку, а я — врача. Помню, как на спектакли его жена Наталья приводила маленьких дочек Настю и Аню.
А еще мы не раз вместе с Филозовым выезжали на гастроли. Алик был легким на подъем, несмотря на солидный возраст. И когда мы были со спектаклями в Париже, он меня просто поразил. Вставал очень рано, завтракал и шел смотреть город. Брал меня с собой и, как настоящий гид, рассказывал много интересного. Он хорошо знал Париж, потому что в свое время снимался там в картине «Тегеран-43». Он водил меня по районам, где проходили съемки, показывал не только «открыточный» Париж, но и те уголки, где туристы обычно не бывают.
Но самое яркое впечатление — как мы ходили в Лувр. Алик взял с собой жену и дочку. Представьте себе такую картину. Филозов легкой походкой шел, практически летел впереди нашей компании. Он без путеводителя точно знал, как нужно попасть в тот или иной зал, где повернуть. В хвосте плелись жена с ребенком, которые явно не горели желанием знакомиться с шедеврами живописи. А я бегал между ними: должен был не упустить из вида Алика и одновременно дождаться Наташу с дочкой...
