— Вы же еще «Отелло» в Вахтанговском поставили?
— Через несколько лет. Видимо, первая моя постановка оказалась достаточно успешной и Михаил Александрович пригласил на вторую.
— Одно время вы ухитрялись руководить сразу двумя театрами — в Омске и Советске. Неделю проводили здесь, неделю там, как Фигаро?
— Примерно. Если еще учесть, что я тогда боялся летать и ездил только по железной дороге, то представьте, сколько времени проводил в пути! Однажды подсчитал — за год «прожил» в поезде три с половиной месяца чистого времени. Он уже стал для меня родным домом.
Не могу сказать, что блестяще удавалось совмещать работу в двух театрах, просто я был вынужден так поступать. В Омск меня пригласили, и там все шло прекрасно, но я не мог бросить театр в Советске, поскольку никто из нормальных режиссеров туда не ехал. Туда и сейчас никого особо не заманишь — молодые поработают годик и уезжают. В маленьком городе очень тяжелые условия существования. Спектакли идут не больше десяти раз, а репетируешь их не меньше трех месяцев. Но постановку довольно быстро приходится снимать, ее больше некому показывать.
— В Ярославле все было иначе? Не случайно вы проработали там почти девять лет...
— Да, это большой город с театральной историей, но очень своеобразной аудиторией, которая любит традиционный академический театр. Там было нелегко, но интересно.
Для меня это особый период. В Ярославле я встретил и свою актрису Анастасию Светлову, с которой мы потом работали все девять лет. И на «Золотую маску» номинировались за наш спектакль. И Настя удостоилась спецпремии жюри за спектакль «Екатерина Ивановна». Позже «Золотую маску» получил Виталий Кищенко, сыгравший роль Платонова в спектакле «Без названия» в нашем театре.
К сожалению, эта история закончилась на совсем нерадостной ноте, когда Министерство культуры решило объединить два театра — Александринский в Петербурге и Волковский в Ярославле. Идея принадлежала худруку питерского театра Валерию Фокину и министру культуры Владимиру Мединскому.
— А чего добивалось министерство?
— Идея была такая: попробовать организовать «первый национальный театр России». У нас его нет, но есть пара претендующих на первенство — Александринский в Петербурге и Волковский в Ярославле. Логично создать некое объединение, в которое войдут два старейших театра, сохраняющих определенную самостоятельность в принятии решений. Волковский театр должен был получить дополнительное финансирование, и мы бы вышли на уровень жизни Александринки и их гастрольную территорию, а это весь мир. В Москве «первому национальному театру России» уже предлагали площадку на «Коломенской». Предполагалось, что мы с Александринкой играли бы там по очереди. Какой нормальный человек не согласился бы?
