Когда президент Миттеран предложил Пею взяться за гранд-проект реконструкции Лувра, тот поначалу отказался, но потом передумал. Архитектор понял: обширное пространство двора Наполеона дает возможность получить огромные подземные площади для приема публики, не посягая на историческое здание и не нанося ему ущерба. Оставалось одно — придумать оформление нового входа. Пей попросил время на изучение истории искусств Франции. Он облазил Лувр, несколько месяцев колесил по сельским дорогам, потом неожиданно отправился на север Африки, откуда вернулся с предложением соорудить над входом в подземный вестибюль музея стеклянную пирамиду — уменьшенную копию знаменитой пирамиды Хеопса в Гизе.
Реконструкция двора Наполеона велась на протяжении пяти лет. Все это время пирамиду продолжали хаять и осмеивать. Архитектор признавался, что никогда прежде не подвергался столь жестоким нападкам. Однако находились и те, кто говорил, что хай-тековая идея стряхнет пыль со старой королевской резиденции.
В марте 1989 года президент Миттеран торжественно открыл экстравагантную постройку. И тут выяснилась парадоксальная вещь: вопреки опасениям парижан новое «лицо Лувра» не только не испортило красоту старинного архитектурного ансамбля, а напротив — подчеркнуло его великолепие.
В чем была загадка? Скорее всего, в стекле. Пей считал, что архитектура должна зеркально отражать красоту мира, и одним из первых стал использовать прозрачные атриумы — впускал природу в здание.
В процессе работы зодчему пришлось решать сложные технологические головоломки, связанные с составом и цветом материала. Обычное стекло имеет зеленоватый оттенок, Пей же стремился получить бесцветное, не желтеющее под воздействием солнца и времени. Его воспроизвели по старинному рецепту: плавили массу в печах, а потом полировали. Это дало идеальную прозрачность граней.
