— Правда, что Колтаков был виновником отмены вашей свадьбы с актрисой Ириной Климовой? Будто бы были уже заказаны кольца, платье для невесты, а Сергей Михайлович сказал: «Запрещаю!» — и вы его послушались.
— Для начала скажу, что с Ирой мы всегда были и до сих пор остаемся в нормальных отношениях — жаль, давно не встречались, как-то не получается...
Что же касается той давней истории, ваша версия верна наполовину. Мне чуть за двадцать, я только пришел в Театр Станиславского, а совсем юная Ира еще училась в «Щуке». Для нас обоих, думаю, это была первая любовь, но как только подали заявление в ЗАГС, все начало потихоньку разлаживаться. Нет, мы не ругались, но по отношениям будто пошли мелкие трещины. Стараясь их не замечать, отправились в салон для новобрачных, что-то заказали.
Примерно за месяц до свадьбы Колтаков говорит: «Как старший друг, имеющий опыт семейной жизни, хочу познакомиться с твоей пассией и ее родителями». Звоню невесте: «Ириш, Сергей хотел бы побывать у вас в гостях — как вы на это смотрите?»
Колтаков к тому времени уже был популярен не только как театральный, но и как киноактер, успев сняться в «Валентине», «Соучастниках», «В стреляющей глуши». Родители Иры накрыли богатый стол, вечер прошел в интересных беседах. Выходим на улицу, и я не без душевного трепета спрашиваю:
— Ну как? Что скажешь?
— Хочешь, распишу всю твою дальнейшую жизнь? — вопросом на вопрос отвечает Колтаков. — Вот вы поженитесь... Поскольку твоей театральной зарплаты не хватит на аренду даже крошечной однушки, поселитесь у ее родителей, ты станешь примаком со всеми вытекающими последствиями. Мечтаешь о двух сыновьях, чтобы росли вместе, как вы с братом? Хорошее дело. Родите двух мальчишек, жена сядет с ними дома, точнее в комнатке, которую выделят тесть и теща. Ты будешь рваться между театром, где сейчас пошел в гору, и женой с детьми. В результате проиграют и работа, и семья. Двое нищих актеров, четыре голодных рта... Подожди жениться, закрепись сначала в профессии, встань крепко на ноги финансово.
Я слушал Сергея и понимал: он прав, абсолютно прав. Но как объясниться с Ириной? Заметив мою растерянность и озабоченность, Колтаков хлопнул по плечу и весело объявил: «А теща мне понравилась!»
Разговор с Ирой вышел нетяжелым. Несмотря на юный возраст, она уже тогда была мудрой и знала, чем могут обернуться мелкие трещины в отношениях.
Другого раза, когда захотел бы пойти с избранницей в ЗАГС, у меня не случилось. Хотя многочисленные романы — да, вы правы, были.
— Вас никогда не смущала роль ведомого в паре с Колтаковым? Артисты — народ самолюбивый, тщеславный. Тем более что в конце восьмидесятых — начале девяностых критики неизменно включали вас в тройку сильнейших молодых актеров, блиставших в серьезном кино: Колтаков, Нефедов, Стоцкий.
— Мне достаточно было еще студентом побывать на нескольких спектаклях с участием Сергея, увидеть его в «Соучастниках», чтобы понять: это космос!
Когда стал работать в Станиславского и мы подружились, однокурсники ревновали:
— Почему не встречаешься с нами? Все время только с Колтаковым и его семейством!
Отвечал им:
— Да потому что он гений!
В доказательство собрал как-то приятелей-щукинцев и показал им «Соучастников». Пока шел фильм, никто из зрителей не шелохнулся, а после титров ребята сказали: «Коляныч, ты прав, от игры Колтакова сносит крышу. Он действительно гений — вот как так можно работать в кадре?! Такой нерв, такие глаза!»
Знаете, чем талант отличается от гения? Смотришь фильм с даровитым актером и отмечаешь: как же он в этой сцене хорошо сыграл... А от Колтакова с целлулоидной пленки сорокалетней давности энергетика так и прет! Леонид Филатов, которому в «Соучастниках» досталась вторая главная роль, после премьеры фильма сказал Сергею: «Ты меня переиграл».
Очень нежно относился к Колтакову легенда советского и российского кино Алексей Петренко. В самом конце восьмидесятых оба снялись в главных ролях в картине «Искусство жить в Одессе» режиссера Юнгвальд-Хилькевича по рассказам Бабеля. Колтаков играл Беню Крика, Петренко — Фроима Грача.
Снова они пересеклись через четверть века — на сериале «Уходящая натура». Алексей Васильевич, игравший обласканного властью писателя Раззамазова, приехал на площадку в сопровождении жены. У него очень болели ноги — несколько метров от машины до приготовленного заранее кресла едва преодолел. Все вокруг него носятся, спрашивают, чего принести, а Петренко, прикрыв глаза, стонет: «Не знаю, как буду сниматься — сил нет подняться, встать не могу».
Тут приехал Колтаков:
— Леша, здравствуй!
Алексей Васильевич, забыв о больных ногах, резво вскочил и поспешил навстречу:
