«Круг» через некоторое время после моего ухода распался. С ребятами из группы тем не менее не теряли друг друга из виду. С кем-то даже породнились — Евгений Гетманский, к примеру, стал крестным отцом моей старшей дочери Любы, а Владимир Васильев — моим крестником. Прошлой осенью мы возродили «Круг», новая песня «Селяви» звучит на многих музыкальных платформах. Воссоединились все, кроме Миши Файнзильберга — он служит в церкви, это его выбор и путь.
А мой путь — музыка. Оглядываясь назад, понимаю: именно она всегда меня спасала. В юности — от подростковых комплексов. Благодаря владению инструментом я уже в шестом классе создал рок-группу, причем играли мы не только на школьных вечерах, но на городских танцевальных площадках и в кафе. Я нравился девочкам, сверстники и ребята постарше выказывали уважение. Позже музыка убереглаот звездной болезни — я помнил заветы Намина, что надо работать, а не «самолюбоваться».
Профессия спасла и в самый тяжелый период, когда в 1991-м скоропостижно ушел из жизни папа, следом мама... Меня будто придавило каменной плитой, не ожидал такого удара судьбы. В том же году погиб один из ближайших друзей — Игорь Тальков. Я с ума сходил от горя...
Некоторые на стакан подсаживаются, используя это средство в качестве лекарства от душевных ран. Я же равнодушен к спиртному. Больше скажу: не терплю выпивох в своем окружении. А ведь для части музыкантов любовь к зеленому змию — почти профзаболевание. Бывало, рано утром вылетать на гастроли — а чувак из моего коллектива накануне перебрал и проспал самолет! Или перед выходом на сцену человек надирался так, что на ногах не стоял. Но я к тому времени уже научился владеть собой — спокойно говорил директору: «Вот этому, от которого разит, — взять билет и отправить его домой. Прямо сейчас». В команде превыше всего дисциплина.
Так вот, меня не стакан спасал, а музыка: работал почти круглосуточно. И друзья поддерживали. Просто приезжали, чтобы не оставлять одного. Понемногу выкарабкался из ямы.
У профессии музыканта есть только один минус — она съедает почти все время. Меня, к примеру, никогда не интересовал быт. Все разговоры с коллегами — либо о прошедшем концерте, либо о предстоящих. Мы записывали собственные выступления, переслушивали за ужином и проводили «разбор полетов»: «Не ту ноту взял, не тот аккорд!», «Мимо таза спел!» (есть такое выражение), «Вот здесь, братан, облажался — чтобы завтра такого не было!»
