Серега — педант по натуре. У него все записано: где, в какие годы, сколько концертов состоялось. Все интервью и фотографии по полочкам разложены. Я в этом плане разгильдяй. То есть у нас абсолютно разный подход к жизни и работе, но мы прекрасно друг друга дополняем.
Для нас с Минаевым и Лисовским Алушта стала отправным моментом в карьере. Мы не просто влетели в шоу-бизнес, мы его, собственно, и создали. Наряду с нашим «триумвиратом» во второй половине восьмидесятых существовали какие-то параллельные структуры, но их можно было пересчитать по пальцам. Имею в виду будущий «АРС» Игоря Крутого и несколько других компаний. Все шли своим путем — через комсомол, самодеятельность, лагеря у моря.
Прошли годы. Лисовский был уже влиятельным бизнесменом, а я помимо музыки активно занимался продюсированием и рекламой. Одним из моих клиентов была крупнейшая корейская компания, с которой приходилось непросто.
Однажды приезжаю, чтобы решить очередную проблему, а корейцы реагируют как-то странно. Смотрят восторженными глазами, кланяются в пояс, не знают, куда посадить, чем угостить. Российский менеджмент, слегка похихикивая над иностранными шефами, тоже демонстрирует уважение. Я ничего не понимаю. Вдруг вижу на столе у главного босса газету «Коммерсантъ». На первой полосе — огромное фото и интервью Сергея Лисовского под заголовком что-то типа «Азам шоу-бизнеса я учился у Владимира Маркина». Так все встало на свои места...
С Минаевым и Лисовским мы проводили в Москве первые крупные дискотеки в «Олимпийском», на которых собиралось до двадцати пяти тысяч человек. Еще не было никаких перегородок, артисты выступали на круглой площадке в центре зала, к которой стекались зрители. Однажды они нас чуть не снесли. Лисовский вышел на площадку и кое-как уговорил людей отодвинуться. Мы все струхнули конечно.
Как-то за кулисами появилась Пугачева:
— Ребята, возьмите меня к себе! Всю жизнь мечтала петь в концертах такого формата.
— Да не вопрос! — сказали мы с Серегой.
На следующий день Алла Борисовна вышла на сцену. Приехала задолго до своего номера и наблюдала, как мы бегали туда-сюда, на ходу придумывая репризы. Смотрела на это с нескрываемым удивлением:
— Почему вы такие наглые? Неужели совершенно не волнуетесь?
— А чего волноваться? — в свою очередь удивились мы.
Видимо, у нее был совершенно другой жизненный и творческий опыт и наша легкость казалась примадонне какой-то дикостью.
Вскоре поехали на гастроли большой компанией: группы «Класс» и «Альянс», Вейланд Родд, Ирина Понаровская, Раиса Саед-Шах, Владимир Пресняков, балет «Рецитал», ребята из Прибалтики и конечно мы с Минаевым. В общей сложности — человек двести пятьдесят. Сначала выступали в Тбилиси, давали по четыре концерта в день во Дворце спорта. Вели их мы с Серегой. Потом перебазировались в Одессу, там работали по два концерта в день в Зеленом театре. Люди туда приходили как на танцверанду — отдохнуть и поплясать. Могли остаться на два «сеанса». Народу собиралось до пяти тысяч.
Пугачева в это же время выступала в одесском Дворце спорта вместе с Владимиром Кузьминым. Однажды к нам пришел ее муж и директор Евгений Болдин: «Ребята, помогите! Мы не собираем зал».
Это было невероятно! Но конечно помогли. Никогда не забуду, как между первым и вторым концертом в Зеленом театре мчались с Володей Пресняковым к Пугачевой, чтобы усилить ее программу. И привлекли аудиторию.
Из Одессы отправились в Кишинев, несколько концертов работали с Аллой Борисовной. Жили в бывшем Доме приемов ЦК компартии Молдавии, который местные называли «горбачевским». Один люкс занимала Пугачева, другой — Пресняков с Кристиной, третий — я с женой Ириной и дочкой Леляной (ей было четыре года), четвертый — Минаев. Дочь до сих пор вспоминает эти апартаменты как сказку.
