— Вам довелось работать с классиками отечественного кино — Михаилом Швейцером, Глебом Панфиловым. Сложно было найти с ними общий язык?
— Мне в жизни чрезвычайно повезло, что такие люди обратили на меня внимание. Старался их не разочаровать. Считаю, серьезная творческая биография началась у меня со Швейцера. Вместе мы сделали три картины.
До этого я снял «Рудина» с Константином Наумовичем Воиновым. На премьере в Доме кино, когда фильм уже начался, я заметил, как в проходе появился Швейцер. Минут пятнадцать он стоял и смотрел на экран. На следующий день мне позвонили из объединения Алова и Наумова, сообщив, что Михаил Абрамович хочет познакомиться.
О непростой судьбе режиссера я был наслышан. В чем-то она повторяла путь моих родителей. В конце пятидесятых Михаил Абрамович снял «Тугой узел» по повести Тендрякова, который цензура назвала антисоветским и сильно изуродовала. После этого Швейцер долго сидел без работы и больше не прикасался к современным темам, брался лишь за экранизацию классики. Его очень поддерживала жена Софья Милькина. Они многое вместе пережили, в том числе потерю двоих детей... Швейцер и Милькина были однокурсниками, но ради мужа Софья Абрамовна отказалась от режиссерских амбиций.
Жили они на улице Пудовкина, рядом с «Мосфильмом». Дом был гостеприимным, теплым, хлебосольным, Соня замечательно готовила. Виртуозно играла на рояле и пела. Кроме того, она прекрасно рисовала. Основным объектом ее творчества был Михаил Абрамович. Она создала несколько поразительных его портретов. Один из них висит у меня дома.
На съемочной площадке Соня становилась другим человеком — жестким, требовательным, чувство юмора куда-то пропадало. Но благодаря жене Швейцер не испытывал необходимости кричать, скандалить, посылать кого-то матом, что иногда позволяют себе некоторые мэтры. Он был умнейшим, талантливейшим художником. Если в мире вообще существует эталон режиссера, то для меня это Швейцер. На книжных полках в доме Михаила Абрамовича стояли собрания сочинений Толстого, Чехова, Маяковского, все страницы были исчерканы его замечаниями, все тома в закладках. Швейцер постоянно «общался» с великими писателями. Это была его компания. Он равнял себя с ними, а не с коллегами из соседних монтажных.
В принципиальных вопросах Михаил Абрамович проявлял твердость. Когда худсовет «Мосфильма» не принял сценарий «Маленьких трагедий», посчитав, что Швейцер слишком вольно обошелся с пушкинскими текстами, мастер отослал его на экспертизу в Академию наук и восемь лет переписывал! Фильм состоялся благодаря председателю Гостелерадио Сергею Лапину, решившему, что «Маленькими трагедиями» надо отметить стовосьмидесятилетие поэта.
