В 1974-м Дали открыл Театр-музей, с первых дней ставший объектом паломничества. Но не сглазил ли он удачу, вот так подведя итоги? В новом десятилетии ось жизни стала расшатываться. Гале все надоело. Знакомые шептались, что та заскучала: «проект Дали», которому она посвятила годы, крепко стоял на ногах, добиваться ничего уже не нужно. К тому же ее стала раздражать эксцентричность мужа, все больше напоминающая безумие. Печалило и старение Сальвадора — Гала любила молодых мужчин. Но если раньше связи на стороне не мешали единению супругов, то теперь ей хотелось полной свободы. Она делала пластические операции, экспериментировала со стилем и париками и шокировала прессу откровениями о слабости к девственникам — это, мол, лучшая омолаживающая процедура.
У них с Дали давно не было супружеских отношений. Неистовый Сальвадор то кричал на каждом углу о своей импотенции, то лез из кожи вон, чтобы убедить публику в бурной сексуальной жизни, и нанимал толпы моделей, изображающих его любовниц, но на самом деле ни с кем не вступал в связь. А вот слабость Галы к мужчинам приобрела характер нимфомании. Она влюблялась в юнцов, принималась их баловать, одаривать баснословно дорогими подарками... Нет, Дали не ревновал. И не злорадствовал, когда мальчишки пытались ее обокрасть, например угнать машину от ресторана, где она их кормила. Он даже сочувствовал жене, узнав, что очередной неблагодарный красавчик, сполна получив что хотел, сбежал, мгновенно забыв о благодетельнице, как это сделал Джефф Фенхольт, исполнитель главной роли в культовой рок-опере «Иисус Христос — суперзвезда». Гала купила Джеффу дом за полтора миллиона долларов, подарила несколько бесценных картин мужа, а тот цинично бросил назойливую «старуху», позже уверяя, что никогда не имел с ней никаких отношений.
Дали в то время повсюду сопровождала Аманда Лир. Галу это устраивало, она открыто препоручила мужа заботам молодой певицы. Художник испытывал эстетическое наслаждение, наблюдая за гибким телом девушки, обожал смотреть, как она принимает ванну, но их отношения так и не переросли в плотскую связь. Пятнадцать лет теснейшего общения дали Аманде возможность увидеть, как Сальвадор теперь относится к своему творчеству и публике. Он продавал за баснословные деньги небрежно сделанные за минуту наброски, а то и просто хаотично разбросанные пятна краски, говоря, что жалкие людишки съедят все и скажут спасибо.
