Честно говоря, подсознательно никогда не доверяла мужчинам. Это не касалось измен. Я не доверяла в принципе: вроде мужчина хороший, но никогда не знаешь, чего от него ждать. Оттого сильно не привязывалась, ни одного не держала и всегда отпускала. Хотя порой это бывало и нелегко... Когда-то давно беседовали на эту тему с Машей. Советовала ей быть осторожнее с сильным полом. Дочь ответила: «Нет, мама, я хочу доверять». Она открытая, искренняя девочка. К сожалению, первый молодой человек просто плюнул ей в душу. Был стресс, душевная травма. Потом появился другой парень — и снова травма. И еще одна...
Маша: В моей жизни и правда случилось много болезненных историй, связанных с мужчинами. Мама всегда предостерегала: «Маша, не торопись». А я торопилась. Теперь говорит: «Ошибки все совершают... Да, бывает больно, сложно. Но в конце концов пережить болезненную ситуацию даже полезно для актерской биографии. Все в творческую копилку — сможешь достовернее сыграть роли, крушение иллюзий». Так что во всем можно найти плюсы, в том числе и в сердечных разочарованиях.
— Алена, вы росли неуверенной в себе девочкой. Как-то пытались оградить от подобных переживаний дочь?
— Я поддерживала ее во всех начинаниях и стремлениях! У меня большой поддержки не было. Вспоминается история. Мы с мамой и отчимом (Николай Иванов был журналистом-международником. — Прим. ред.) несколько лет жили в Германии. Как-то родители ехали на автомобиле и обратили внимание на школьницу лет двенадцати с огромными бантами у витрины магазина. Она стояла и безучастно рассматривала кукол. Длинные руки висят плетьми чуть ли не ниже колен, совсем нет бюста, огромные очки.
Мама (сама позже рассказывала) с сочувствием произнесла:
— Какая страшненькая девочка, бедные ее родители.
На что отчим заметил:
— Кира, вообще-то это твоя дочь.
Это действительно была я. Родные долго не понимали, почему у меня почти нет ресниц, пока не заметили: я их выдергивала, когда нервничала. Психологи говорят, так бывает, когда ребенок не чувствует любви взрослых.
Мама моя — человек весьма сдержанный на проявление эмоций. Говорит: «Всегда считала, главное — чтобы ребенок был здоров и накормлен, а не помогать ему изживать комплексы». Так что со своими комплексами я боролась сама.
Когда на третьем курсе журфака решила попробовать поступить в театральный, у родных поддержки не нашла. В коридоре Щукинского училища случайно столкнулись с отцом. Вахтанговцы там — частые гости.
— Что ты тут делаешь? — удивился Юрий Васильевич Яковлев. Он, как и мама, хотел, чтобы я занималась журналистикой. Объяснила, что подаю документы. Прищурившись, отец спросил предельно серьезно: — Хочешь стать плохой артисткой?
Ответила:
— Попробую стать хорошей.
В актерской профессии поначалу не все складывалось гладко, что тоже не способствовало обретению внутренней уверенности. Поступила в Театр сатиры, репетировала в спектакле «Тени» Андрея Александровича Миронова, роль не давалась — хоть плачь. От переживаний ночами ворочалась без сна. Даже закурила.
