Когда Лизе исполнилось пятнадцать, я предоставила ей полную свободу, сдав собственные лидерские позиции. Потому что иначе нельзя — Лизка тоже лидер!
— Была предоставлена полная свобода в каком смысле?
— Во всех. Например в шестнадцать Лиза влюбилась и стала жить вместе со своим парнем... Вроде рано, но как запретить? Это же искалечить психику. Я понимала, что включить заново цербера — значит превратиться во врага. Доверилась дочери. И как мне кажется, не ошиблась.
— Учится?
— Оканчивает финансовое отделение в колледже. Но по этой специальности работать не собирается, если и пойдет дальше, то на философский. Лиза — музыкант и счастье свое видит исключительно в этой профессии. Я как мама понимаю, что все это ненадежно, и отговариваю. То, что случилось со мной и Леней, просто счастливый билетик. Мне за нее страшно, хочется, чтобы в ее руках была профессия.
— Почему вы думаете, что и ей не выпадет удача?
— Я слишком хорошо знакома с этим бизнесом. Информированность лишает меня иллюзий. С этим уже ничего не поделать. Но у нашего ребенка свой путь, своя жизнь. Мне остается только молчать и молиться, чтобы у нее все сложилось наилучшим образом. А так хочется подстелить соломку!
— Но вы же можете ее финансово поддерживать?
— Что такое шальные деньги, те, которые приходят от родителей? Ничего хорошего! Каждый должен самостоятельно зарабатывать на жизнь. Во-первых, это здоровье. Потому что приходится действовать, рассчитывать на себя, а не прозябать. Во-вторых, это ответственность. Помимо того что человек пишет хорошие песни, он должен думать, на что купить хлеб, одежду, бензин, чем оплатить жилье. Праздная жизнь, невыносимая легкость бытия приводит молодых людей к страшному финалу. Я была свидетелем... Поэтому мы не растили Лизу как золотую молодежь. И она молодец. Зарабатывает как музыкант, а если в работе простой — развозит пиццу.
— Не печалит, что вы говорите в буквальном смысле на разных языках, хотя девушка знает и русский?
— Нас с Леней печалит то, что не можем на все сто оценить творчество дочери, понять глубину ее поэзии. Когда Лиза поет, я слышу нерв в музыке, но не способна оценить тексты. Как бы старательно ни учила английский, он для меня неродной. Но это такой мизер по сравнению с глобальным: дочь счастлива. Какая разница, печалюсь я или нет?
— А дочь счастлива?
— Я говорила о том, что по ментальности она американка. Но! Как же без влияния русской культуры? У нас ведь как — человек должен страдать. На подкорке записано, что легкость, беззаботность, бесшабашность — это как-то ненормально. Глубже надо быть, сосредоточеннее. И сердце должно быть израненным, только так ты можешь носить гордое звание Человек. Думать, рефлексировать... Вот Лиза такая. К тому же отзывчивая. Зову ее «Тимур и его команда». Бежит на помощь по первому зову подружек, как я сама когда-то.
