Это был счастливый период. Мы вместе просыпались и ехали на репетиции в театр, вечером после спектакля возвращались домой. Снимались в сериале «Котовский» тоже вместе. Я поступил на Высшие курсы сценаристов и режиссеров, ночами готовился к экзаменам, Марина помогала. Шутила, что «выращивает своего режиссера». В общем, все счастливые семьи счастливы одинаково.
— И все-таки вы расстались...
— Я изменил... Во Львове на съемках. И Марина догадалась. Вечно вы, женщины, обо всем догадываетесь. Она ничего не спрашивала, сам я не признавался — но наши отношения стали другими. Почти год делали вид, будто ничего не произошло, но это разъедало меня изнутри, я был уже не я... Стало ясно: все закончилось между нами, тяжесть повисла. Иногда домой идти не хотелось... В общем, с Мариной мы расстались.
Как всегда, выручала работа. Снимался без разбора. Порой даже не читал сценарий, давая согласие. Попадались и интересные проекты, и совершенно пустые. Так продолжалось год, второй, третий... К тридцати трем оказался на перепутье. Стал скучен сам себе. Какое-то время пытался спасаться алкоголем. В общем, «ушел на вечеринку в 2008-м, а вернулся в 2015-м». Шучу конечно.
— Как реагировали коллеги на ваши эскапады?
— Многие в театре пытались меня вразумить. Сергей Гармаш, например, и объяснял, и наставлял, и ругался. Волчек многое прощала, возила по врачам, носилась как с ребенком. Она и мама — две женщины, которые очень много сделали для меня. Но даже усилия Галины Борисовны казались на тот момент напрасными. Я перестал в принципе получать удовольствие от жизни. Пропала радость. Выходил на сцену и ловил себя на мысли, что не чувствую интереса ни к герою, ни к постановке... Это уже было нечестно по отношению к зрителям.
Порой вел себя непотребно с коллегами и режиссерами, мог нагрубить, сказать: «Вы ничего не понимаете в кино, не умеете снимать...» и все такое. При том, что окружающие-то ко мне относились хорошо, работу предлагали, помогали, а я отталкивал людей своей заносчивостью. И наступил момент, когда оглянулся по сторонам, а рядом — никого...
Работая в «Современнике», снимаясь у замечательных режиссеров, не осознавал, что это все — эксклюзивные и чрезвычайные события. А однажды вдруг понял, что и карьера, и жизнь летят под откос, я все теряю. В общем, нужно было срочно что-то менять.
