В 2012-м он умер. В прошлом году с сестрой поставили отцу памятник. Яна живет в Америке, преподает в университете. Мы созваниваемся, бываем друг у друга в гостях. А вот с братом связь прервалась, Николай не появляется ни в Яниной жизни, ни в моей.
— А почему отец вашего брата Александра никак не участвовал в судьбе сына?
— Насколько мне известно, когда брат родился, мама сама отказалась с ним общаться (отец Александра Терехова — Сайфиддин Тураев, политик и бизнесмен из Таджикистана. — Прим. ред.). Возможно, испугалась: вдруг тот захочет забрать мальчика. Восточный менталитет, религия диктуют, чтобы сын рос с отцом, а мама, естественно, и мысли не допускала, чтобы отдать ребенка. Саша, как и я, носит ее фамилию.
— По словам Маргариты Борисовны, когда Саша был подростком, отношения у них складывались непросто.
— Это правда. Я-то уже жила отдельно, а брату трудно приходилось с мамиными бесконечными сменами настроения, всплесками эмоций. Он сердился, закрывался, уходил в себя. Только потом мы поняли, что это не капризы или дурной характер, а проявление симптомов болезни. И брат резко изменил отношение к маме, сейчас мы заботимся о ней вместе.
Навещаю ее почти каждый день. Ложусь рядом (она, к сожалению, сама уже не встает и почти не говорит), и мама меня, как в детстве, нежно гладит по волосам. Так хочется попросить у нее прощения за то, что обижалась по пустякам. На тех же концертах, когда завивала ей волосы, получала нагоняй и думала: «Ну, на тебя не угодишь...» Сейчас просто обняла бы, попросила не нервничать, сказала, как сильно ее люблю и что выступление пройдет блестяще — чтобы не переживала. Я и сейчас говорю, что бесконечно люблю ее, уверена: мама меня слышит.
Порой не хватает ее советов. И по поводу творчества, и личной жизни — словом, всего того, что беспокоит. Признаюсь: некоторое время назад у меня возникли проблемы со здоровьем. Всегда считала, что я человек позитивный и уж с чем-чем, а со своими эмоциями легко смогу справиться. Но вдруг пропал сон, следом за ним аппетит. Потеряла почти десять килограммов. Коллеги забеспокоились: «Ты почему такая худая? У тебя все в порядке?»
Оказалось, «тревожная» депрессия. Из этого состояния люди иногда выходят годами. Не дай Бог никому... Не могла ни заплакать, ни засмеяться. Внутри пусто и очень страшно. Преследовали мысли: а вдруг умру — как это, внезапно взять и исчезнуть?
Пришлось лечь в больницу. Там молилась и верила, что Бог спасет. Потихонечку, очень медленно выкарабкивалась. Врач сказал: «Сейчас для вас крайне важна работа, она поможет». Так и случилось.
Перед спектаклем «Сергей и Айседора» нервничала, будто выхожу на сцену впервые. Постановка очень эмоциональная, а во мне будто все умерло. Спасибо мужу, нашел правильные слова. Посоветовал: «Что накопилось, попробуй выплеснуть в роли — как в последний раз!» Так и сыграла, стало легче.
