Рисовала себе будущее: стану, словно нимфа, сидеть под яблонями на даче в сарафане и нежно гладить животик, петь ему песенки. И рядом — счастливый Вадик. Но жизнь внесла коррективы: беременность оказалась совсем не сказкой. Живот вырос такой огромный, что когда заходила в комнату, вначале появлялся он — как нос корабля — и только потом я. В положении становишься совершенно беспомощной, даже шнурки не завязать. Всегда была маленькой, юркой, а тут превратилась в вялую «тетю Мотю»!
Второй неожиданностью стали роды. Понимала, что будет больно. Но все ведь рожают, и я потерплю. На деле мучилась двенадцать часов, и это был ад. Сын оказался слишком большим, никак не мог выбраться наружу. В память врезалось, с какой растерянностью смотрела на меня доктор: не знала, чем помочь. А когда все случилось, призналась, что спасли меня буквально чудом.
Юра родился богатырем — четыре с половиной килограмма! Держала его на руках и думала, что самое страшное позади. Теперь заживем! Но не тут-то было. Почти сразу после выписки сын начал стремительно терять вес. Диагностировали серьезное воспаление почек: протяни мы еще день-два, и Юрочку бы не спасли.
Я с ним надолго поселилась в больнице. Он лежал весь в синяках от уколов, катетеров и капельниц, с зондом, проведенным в желудок через нос. Каждые три часа я вводила сыну смесь, буквально по капельке. Счет шел на граммы. Кормления длились до часу — настоящая проверка на терпение! Но самое ужасное — в семь вечера меня выгоняли: ночуют малыши под присмотром двух нянечек. Воображение рисовало страшные картины: пятнадцать грудных младенцев в отделении и все орут. Один голодный, второму надо попить, третий мокрый... И среди них плачет мой Юра. Сердце разрывалось.
Моя мама ездила в храм, часами простаивала перед иконами с одной молитвой: «Господи, помоги!» До сих пор уверена, что Юрочка — вымоленный ребенок. Понемногу он пошел на поправку, и нас выписали домой. Но после больницы сын стал тревожным, плохо спал. Чуть что, я подскакивала и бежала к кроватке, и так — полтора года. Днем ездила учиться — решила не брать академический отпуск. Спасибо маме, которая очень помогала.
А вот с Вадимом мы стали отдаляться друг от друга, и чем дальше, тем больше. Его жизнь с рождением Юры почти не изменилась. Бабушки — моя и Вадика мамы — с огромной радостью приходили посидеть с Юрочкой или забирали его к себе, поэтому времени с ребенком мы проводили, честно признаться, недостаточно. Часто ходили в кино, на дни рождения, вечеринки... Сначала это нравилось — отдых, свобода. Но все чаще закрадывалась мысль: по сути мы бросаем ребенка, упускаем главное — как он растет. Наконец, проявилась и разница в воспитании, несовпадение интересов с Вадимом. Возвращаюсь после репетиции, спешу ему рассказать:
— Мы в спектакле такого напридумывали!
