Однако Фил наотрез отказался влезать в театральные костюмы Гэбриэла и упрямо желал выступать в самых обычных джинсах и рубашке. Они сначала боялись, что Genesis так потеряет свой стиль, но нет: зал ревел от восторга, приветствуя Коллинза, — он сразу пришелся по душе публике.
Из ударника превратиться в лидера группы — это серьезная перемена статуса. Коллинз стал сразу всем нужен, он нарасхват, все дни и вечера расписаны: в понедельник — запись с группой Brand X… во вторник — приглашенный гость у Энтони Филлипса, потом еще репетиции, концерты, гастроли...
— Андреа, я тебя люблю, — эта мантра произносилась по телефону ежевечерне после концерта из любой точки мира, если Фил бывал не дома, и привычный ответ: «И я тебя» успокаивал, грел душу и развязывал ему руки: да, он женат, но у рокеров есть два незыблемых ритуала во время бесконечных разъездов: тяжелая пьянка после концерта и незнакомая девчонка в постели наутро, которую ты сам выбрал вчера. Жена — это святое, но при чем здесь жена? Это разные вещи. Черт, зачем на всю жизнь въелось в память, что той весной далекого уже теперь 1978 года он позвонил жене из отеля в Филадельфии, приготовившись сказать главные слова, но никто не взял трубку.
— Да просто телефон у вас там сломался, старик, — успокаивал Фила Бэнкс. — Они в вашем районе все время ломаются.
Ночью Филу приснилось, как его двухлетний сынишка Саймон уезжает куда-то на трехколесном велосипеде и машет ему рукой. До конца тура Коллинз дожил только потому, что оставалось меньше недели. Ураганом ворвался в дом — в прихожей на полу ни единой игрушки, хотя обычно они разбросаны повсюду. В их новой, покрашенной в разные цвета кухне — стерильная чистота, посуда перемыта — и никого. На столике в спальне Фил нашел записку: «Пожалуйста, не ищи нас и не трогай. Наши отношения навсегда закончены».
Андреа бросила его, потому что он совсем перестал уделять ей внимание, — это ясно; но как стало больно, когда узнал, что у нее была интрижка с дизайнером, которого Фил нанял отделывать их новый дом!
Драматические излияния Коллинза готов был ночи напролет слушать только один человек — его давний друг Эрик Клэптон. Тогда он был божественным гитаристом и законченным алкоголиком, безнадежно влюбленным в бывшую жену Харрисона. Эти горькие и прекрасные ночи, проведенные Коллинзом вместе с Клэптоном в их любимом пабе «Энигма»… Сколько выпито алкоголя, сколько проклятий послано бабам…
