— Как ты сразу найдешь другой… — ехидно закончил Гэбриэл, и парни дружно заржали. Плохо они еще знали Коллинза.
— Завтра вечером на барабанах будешь ты! — рявкнул он Питеру, и все они наконец поняли, что Коллинз в самом деле не шутит, он готов оставить их из-за девчонки. И Фил стопроцентно так и поступил бы, потому что когда ему в голову ударяет любовь — все остальное становится просто не важным.
В общем, упрямство Коллинза победило, и группа таскала за собой Андреа до конца гастролей. Малышку тошнило в машине и в автобусах, но Фил великодушно убирал за ней и, чтобы отвлечь ее, рассказывал по дороге сказки. Мужчины грызлись между собой, Гэбриэл вообще не разговаривал с Филом, но кое-как они дотянули до конца тура.
Стоила ли овчинка выделки? Вот вопрос, который ему следовало бы задать себе в ту пору. Коллинз поселил Андреа с девочкой в Эпсоме, впервые в жизни сняв самостоятельно квартиру, женился, официально удочерил ее дочку… И все это только ради того, чтобы, заполучив свой бриллиант, немедленно остыть к нему и с удесятеренной энергией ринуться в музыку.
Летом 1975 года Гэбриэл вдруг заявил, что уходит из группы: мол, его душат установленные рамки и правила, не дают развиваться. Из-за письма, которое Питер написал прессе, объясняя причины своего ухода, внутри Genesis произошла потасовка, и они надавали друг другу тумаков, как поссорившиеся мальчишки. Фил максималистски считал Гэбриэла предателем, а его письмо — склокой, выносящей сор из избы… Последнее, о чем Коллинз мог думать в те дни, — это что судьба дает ему самый большой шанс. Пока это не стало очевидным, он приходил домой измотанным, с гудящей от напряжения головой, потому что в день они прослушивали по 50 вокалистов на место Гэбриэла.
— Фил, а ты забыл, как чудесно пел в школьных спектаклях? — напомнила ему однажды Андреа, никогда не вмешивавшаяся в его дела и по большей части занятая детьми: у них с Филом уже родился сынишка Саймон.
Помнится, Фил, потрясенный, взглянул на жену. Он? Петь? Вместо Гэбриэла? Но ведь на репетициях он в самом деле нередко заменял Питера, ребята даже смеялись, говоря, что у них похожие голоса.
Свершилось. Фил Коллинз стал вокалистом группы. Он больше не прятался за своей ударной установкой, а, выходя к краю сцены, брал микрофон и… Он думал, что ему будет очень страшно петь перед огромной аудиторией, а оказалось, это кайф, наслаждение. Никакого страха сцены у Коллинза не было в помине, он же все-таки учился на актера.
