Холодном, сером, туманном, сыром, безнадежном, в точности как настроение Хелен, когда она еще крепче зажмуривает глаза при пронзительном звоне будильника. Писать от первого лица, потому что так убедительнее? Да кому, помилуйте, будет интересно читать, например, такие переложения из личного дневника Хелен:
«126 фунтов, порций алкоголя — 9, сигарет — 28 (но скоро, на время поста, бросаю, а то так можно докуриться и до отвратительного никотинового бешенства), калорий — 3826.
Все выходные боролась с собой, пытаясь оставаться презрительно-жизнерадостной… Я до головокружения все повторяла и повторяла слова «внутреннее достоинство» и «ух», стараясь выбить из головы «но я же люб-л-л-лю его».
Ужасно много курила. Очевидно, я становлюсь похожа на Мартина Эймиса — он такой страстный курильщик, что начинает мечтать о сигарете, даже когда еще не докурил предыдущую. Это я».
Стыдобища ставить собственную фамилию под этим бредом! У Хелен и так не было уверенности, что друзьям есть за что уважать ее, а уж если она раскроет перед ними все свои недостатки, все свои малодушные завистливые мыслишки?
— Все же отвернутся от меня, Джан! — заявила она редактору. — Ты этого хочешь?
Однако Далли считала свою идею гениальной: что делать, в мире журналистики и писательства со всеми время от времени случается мания величия, и редактор Хелен не была исключением.
В общем, они решили, что колонка лондонской холостячки все-таки появится, но только Хелен станет подписываться другим именем, ну, скажем, Бриджит Джонс: если открыть городской телефонный справочник, то женщины с этим именем занимают не меньше 20 страниц, в их толпе легко затеряться, повествуя о том, какая ты неисправимая сладкоежка, и честно признаться в своем комплексе Отелло тоже уже не так страшно. И приключение началось: каждую неделю Хелен Филдинг заполняла колонку, якобы перепечатывая дневник этой нелепой неуклюжей Бриджит Джонс, а на самом деле она щедро пользовалась своим собственным дневником, лишь слегка приукрашивая и изменяя его. Увы, все несчастья Бриджит были ее собственными несчастьями, разве что за исключением линии родителей.
Флиртующая направо и налево пожилая мама Бриджит получилась преувеличенно комичной и не имела ничего общего с Нелли Филдинг, добропорядочной домохозяйкой из небольшого городка Морли близ Лидса: Нелли ни с кем не флиртовала, обожала своего мужа — управляющего текстильной фабрикой — и примерно воспитывала четверых детей. Пожалуй, разве что гости родителей, исправно съезжавшиеся к ним на все праздники, раздражали Хелен столь же бешено, что и Бриджит — друзья ее родителей. В сущности, это ведь были одни и те же люди. На Рождество, Пасху, День Святого Валентина и День матери Хелен таскалась в Морли, чтобы все «самодовольные женатики» ее родного города с сочувственной улыбкой справились о том, появился ли у нее наконец жених. И даже родная сестра Хелен Джейн не уставала вставлять через каждое слово: «А мы с Патриком», вызывая у Хелен желание ее задушить.
Мать считала, что личная жизнь старшей дочери не складывается из-за карьеры — вон младшая Джейн звезд с неба не хватала, выучилась на учительницу музыки, и к ней быстро посватался хороший парень. А Хелен с детства была воображалой, соученицы в частной школе для девочек казались ей законченными тупицами, поэтому когда всем задавали выучить отрывок из монолога Гамлета «Быть или не быть...», Хелен выучивала наизусть всю пьесу. Если уж бог не наградил тебя внешностью Мэрилин Монро или Марлен Дитрих, то по крайней мере надо компенсировать это умом, эрудицией, горами прочитанных книг и выученных наизусть стихотворений. В журналистской и писательской тусовке, в которой вращалась Хелен Филдинг, в первую очередь ценился талант, а его отсутствие расценивалось куда хуже даже самой толстой задницы. Вон какая задница у «золотого пера современной журналистики» Эллисон Пирсон, и при этом она нарасхват, потому что талант, черт возьми.
А что Хелен? Амбиций у нее немерено: гуманитарный колледж Оксфорда она окончила с отличием, на BBC попала, выиграв немалый конкурс, сняла несколько документальных фильмов в Африке, но все это было не то. Еще в Оксфорде молодой преподаватель литературы Ричард Кертис заразил ее страстью к писательству; сам он давно был известным комедийным писателем и сценаристом — фильм по его сценарию «Четыре свадьбы и одни похороны» прогремел не только в Англии. Вокруг заводилы Кертиса, всего на пару лет старше Хелен, всегда крутились талантливые и знаменитые люди. Это сейчас Ричард Кертис превратился в добродушного круглого дяденьку и стал наконец совершенно безопасен для Хелен, а в те годы он был для нее тем же, что и Дэниел Кливер для Бриджит!
