Он и еще кое на что способен!
С первым пилотом они летели над пустыней, редкие клочковатые кусты на песчаной глади образовывали причудливый узор. Несмотря на раннее утро, раскаленное солнце быстро взбиралось на верхушку небосклона. Тяжелее всего белокожий принц привыкал именно к этой убийственной жаре: поначалу его кожа пузырилась от ожогов, пока не сделалась почти оранжевой — в тон волосам. Небо было огромным и пустым, и от этого становилось страшно. Сейчас, вот уже сейчас заметят их вертолет, и начнется охота. Талибы поклялись его подстрелить и сделают для этого все. Ему страшно? Пока нет, пока он ощущает лишь огромный выброс адреналина, как на соревнованиях по регби или поло, в которых Гарри участвовал множество раз.
Когда ему сломали нос, он даже не почувствовал боли... Если убьют сегодня, смерть наступит мгновенно, испугаться он не успеет. Он высматривал внизу цель. Вон уже виднеется военная база талибов. Внизу суетятся маленькие белые фигурки. Быстрее. Ракета «хеллфайр» молниеносна. Нажатие на рычаг — и она поражает выбранную вертолетчиком цель. Есть! Внизу взрыв, горят несколько складов, есть убитые.
— Поворачиваем назад! — кричит Гарри, не узнавая собственного голоса.
Сейчас опомнившиеся талибы откроют по ним огонь. Мимо. Мимо. Снова мимо. Лохи...
В ту ночь Гарри со своим первым пилотом обезвредили военный склад и убили полевого командира. Оставшийся от дня рождения торт вечером не полез ему в горло.
К себе в казарму — и спать... Он убил людей. Чуть не убили его самого, но скорее всего еще убьют. Капитан Уэльс ворочался с боку на бок, сон не шел.
— О чем ты жалеешь, Гарри? — спросил он сам себя, глядя в черноту открытыми глазами.
Челси... Белобрысая, длинноногая сорвиголова с пухлыми губами, предводительница-атаманша всех их диких выходок. Гоняет на своем серебристом «мерсе» так, что за ней не поспевают сотрудники Скотланд-Ярда. Гарри часто влюблялся в девчонок, но только Челси осталась в сердце болезненной занозой.
Они познакомились в Африке, в Кейптауне, куда Гарри ездил с благотворительными целями. Челси потрясла его тем, что ездила верхом без седла и без одежды — он много лет не мог забыть это видение.
Бабушка Лилибет любезно называет Челси «африканской зверушкой» не только потому, что девушка родилась в Зимбабве и ее отец — миллионер Чарльз Дэви — владелец тамошнего сафари. Челси абсолютно дикая, раскованная и естественная, и этим она мила сердцу Гарри. Множество раз их вдвоем в бесчувственном состоянии выносили из лондонских ночных клубов — парочка любила смешивать пиво с водкой, сдабривая бодрящую смесь чилийским перцем. Залакировать все это косячком было для Челси обычным делом, и апартаменты Гарри в доме отца в Кларенс-хаус основательно пропахли марихуаной. Принц Чарльз в конце концов запретил сыну приводить туда подружку. Но с Челси было весело: она знала тысячу анекдотов, умела их уморительно рассказывать; придумывала самые невероятные приключения — например, заказывала яхту, и они плыли на необитаемый остров, где команда оставляла влюбленных одних.
Впрочем, были и проблемы: Челси не выносила подругу Уильяма Кейт, ну а теперь соответственно жену и всегда ее передразнивала, показывая, как мисс Миддлтон угодливо стелется перед королевой. Сама Челси ни перед кем стелиться не собиралась. В тот единственный раз, когда Гарри удалось протащить ее во дворец на семейное Рождество, эта зараза Челси, вместо того чтобы присесть перед королевой, вдруг поцеловала опешившей Лилибет руку! Она, видите ли, забыла, что королева неприкосновенна. Скандалище вышел грандиозный. А с Челси как с гуся вода. Она продолжала называть Гарри в присутствии монаршей семьи чуваком и не желала считаться ни с какими условностями.
