Что-то искали ученые в ленинских извилинах такое, что отличало его от простых смертных. Попутно внедрялись исследователи и в иные «неординарные» мозги. Дома лектор занес в свой блокнот, какие ощущения вызвал теперь в нем овеянный легендами дом. Чувства были тягостными, гнетущими. Но неожиданно для себя он улыбнулся и приписал: «А вдруг ночами, в их самые глухие часы, когда все вокруг спит и даже шорох не нарушает сонной тишины особняка, в гостиной его… встречаются призрак купеческой любовницы с призраком вождя мирового пролетариата?»
Однако об этом возникшем в его мозгу видении лектор никому не сказал: на дворе стояла вторая половина 30-х годов, и уже иные «призраки» вторгались в жизнь советских подданных по ночам.
А вскоре и «мозговеды» оставили здание, которое с тех пор принадлежит французскому посольству. Французы — народ с юмором, и на странное «соседство» от них жалоб вроде бы не поступало.
