Но Марина решила, что жить надо здесь, а он привык ее слушаться. Особнячок, который ей подарили к свадьбе, они сдали. Его арендовала частная психиатрическая лечебница, цветаевская родня решила, что это дурной знак. Тот дом был очень уютный, напоминал особнячок в Трехпрудном, где много лет жило семейство Цветаевых… Но она грустила только о лохматом дворовом псе Османе: Марина очень любила собак, а с домами и вещами расставалась без сожаления. Тут они с Мандельштамом были похожи, во всем остальном же не нашлось бы на свете более несхожих людей...
Сын порвавшего с общиной мелкого купца-еврея, мастера-перчаточника, несостоявшегося раввина... Дочь создателя и пожизненного почетного опекуна московского музея изящных искусств имени Александра III, будущего Пушкинского, знаменитого ученого, профессора Московского университета, знатока античности...
В руки отца Осипа Мандельштама навеки въелась черная краска от кож, с которыми он работал, русский царь не стал бы с ним разговаривать ни при каких обстоятельствах — а Иван Владимирович Цветаев был представлен императору и даже дал пожаловавшемуся на беспокойное студенчество Николаю II совет:
— …Ваше величество, молодежи надо чаще смотреть на античные статуи. Это внесет гармонию в смятенные души.
Детство Марины, проведенное в полном достатке, особняк в центре Москвы, дача в Тарусе. Поездки за границу, учеба в частных пансионах Швейцарии. Осип тоже ездил за границу, но это были другие поездки — вагоны третьего класса, самые дешевые гостиницы и урчащий от голода живот.
Денег на учебу не хватало, разорившийся отец не мог ему помогать, внешностью, уверенностью и манерами Осип тоже не блистал.
Это был очень странный молодой человек: сутулый, но при этом высоко державший голову. Необычная осанка делала его похожим на верблюда, полуприкрытые веки — на огромную дремлющую птицу. Одни восхищались его стихами, другие относились к ним прохладно: в то время Россия была страной больших поэтов, молодой гений не слишком выделялся на этом великолепном фоне.
В юности Цветаева была беспокойной и язвительной барышней, доставлявшей домашним немало хлопот. Девушкой-подростком она шутки ради дала в газету объявление «требуется жених», и дворнику пришлось прогонять со двора непрошеных гостей.
Тогда же Марина тайком пристрастилась к наливке — пустые бутылки выкидывала в окно, не заботясь о том, что может попасть в случайного прохожего, а то и в возвращающегося домой отца. В ту пору она была пухлым, круглолицым, нескладным существом в очках и с торчащими во все стороны прямыми волосами — дурнушкой, чьи стихи домашние высмеивали.
Через несколько лет Цветаева похудела, ее волосы стали виться — она добивалась этого долго, для чего стриглась чуть ли не наголо, ходила в чепце. От очков отказалась, и близорукие синие глаза стали казаться большими. Красавицей ее назвать было нельзя, но на нее оглядывались. Мандельштам был ей не пара, однако их влекла друг к другу не страсть, а то, чего нельзя выразить в словах: ощущение общей судьбы, подстерегающего за углом рока — странное, томительное чувство, которое легко принять за влюбленность.
