Целый день нам не давали пить, чтобы не покрывались потом. Сейчас мне кажется, что секрет моего легкого успеха в кино именно в том, что я не боюсь быть смешной или наивной. Помню, Бельмондо спросил меня, много ли я снималась, и я, совершенно спокойно глядя в его красивые глаза, заявила: «Вообще нисколько». — «А где ты училась?» «Училась балету», — был мой невозмутимый ответ. Я, честное слово, не боялась сыграть плохо, потому что понимала, что никогда, ни при каких обстоятельствах не превзойду отца. Так чего же мне бояться? Не стану знаменитой? Это последнее, о чем я беспокоилась! Ведь мое рождение у родителей уже стало историей, нас детьми постоянно фотографировали, иногда просили и автографы, я привыкла к вниманию с пеленок и практически тогда же поняла, что мне никогда не предложат более значительную роль, нежели роль дочери Чарли Чаплина!
Наверное, это сделало меня свободной от желания любой ценой достичь славы. У меня, кстати, нет неприязни к фоторепортерам. В молодости они особенно настойчиво преследовали меня, и я придумала один трюк: никогда не бежала от них, не кричала, не возмущалась, а просто останавливалась и очень доброжелательно, спокойно улыбалась. Ну и кому в наше время нужно публиковать такую скучищу?
— Джеральдин, брак с режиссером Карлосом Саурой кардинально изменил вашу судьбу, вы надолго осели в Испании.
— Я бы и без Карлоса в Испании осталась.
К моменту знакомства с ним вдруг решила, что хочу обосноваться в Мадриде: именно в этом городе я снималась с Бельмондо в своем первом фильме и сразу влюбилась. В город, я имею в виду. Много света, много солнца, прекрасный климат; жизнь бьет через край, весело, шумно. В Швейцарии мне всегда этого не хватало. Внезапно я поняла, что в этой далекой от родительского дома стране я гораздо свободнее от семьи, в том числе от авторитета отца. Пусть я буду здесь никем, зато наконец стану сама собой. Именно здесь однажды мой агент представил меня Карлосу, собиравшемуся снимать «Мятный коктейль со льдом» — это наш первый совместный фильм. Мне было всего 23 года, ему — на 12 лет больше. За двенадцать лет, что мы прожили вместе, до 1989 года, было сделано 8 картин. У нас родился сын. Сейчас Шейн совсем взрослый, психолог, умница, ну а мы с Карлосом давно расстались, потому что двум творческим людям в одном пространстве тесно.
На съемочной площадке я покладиста, слушаюсь режиссера, а дома выкладываю все, что накипело. В общем, каждый из нас рвался вперед, никто не желал уступить, какой уж тут брак?
— Джеральдин, насколько я знаю, вы не так давно снова вышли замуж, кажется, в 2006 году?
— Абсолютно точно, но с моим дорогим Патрисио мы вместе уже около 20 лет, просто слишком долго проверяли свои чувства, Патрисио — тоже киношник, он оператор родом из Чили. Папа, к сожалению, оценить его как жениха не успел, но я уверена, он наверняка ему понравился бы, хотя, возможно, отец и взревновал бы. У нас с Патрисио столько общего, просто удивительно, а самое главное — юмор, смех, мы до сих пор можем смеяться какой-нибудь шутке целое утро.
У нас есть дочь Уна, названная в честь моей мамы, это настоящая бомба, ураган, а не девушка! Сейчас ей 25 лет, и она тоже захотела стать актрисой. Господи, как же я этого боялась, буквально пришла в ужас, узнав о ее желании непременно стать звездой! Я говорила ей: «Уна, зачем тебе на себя это взваливать? Вдруг ничего не выйдет? Потратишь лучшие годы…» Я тряслась накануне ее первой съемки — вот сейчас увижу ее на съемочной площадке, и окажется, что она плохая актриса. Я ведь сразу это пойму, что тогда делать? Ведь я не сумею отрезать дочери, как мне когда-то отец: мол, бросай это дело. И вдруг перед камерой я увидела не свою взрывоопасную дочь, а совершенно другого человека: застенчивого, тихого... У меня просто камень с сердца упал. Пусть пробует, а там посмотрим.
— Джеральдин, в чем секрет того, что вы до сих востребованная актриса и постоянно снимаетесь?
