На протяжении трех лет мы жили наездами-приездами. Я любила Анте, с ним мне было комфортно и хорошо, но выходя за него замуж, я не отдавала себе отчета в том, как это будет стыковаться с моей профессиональной жизнью. Постепенно начинали возникать сомнения: правильно ли мы сделали, соединив свои судьбы? Муж понял, что от своей работы я не откажусь никогда, а я — что ему нужна не певица, а обычная женщина. Время от времени, в период записей с «Миражом», мы встречались с Андреем, и я думала: боже мой, что же я с собой делаю…
Я постоянно откладывала окончательный отъезд из России, и в конце концов муж поставил вопрос ребром: «Я устал ждать, мне ясно, что ты никогда не откажешься от своей работы. Давай делать выбор». Так мы пришли к выводу, что у нас ничего не получится и нам надо разводиться.
Я вернулась в Россию и начала все с нуля.
У побывавшей замужем женщины особая психология: если на твоей правой руке нет обручального кольца, то ты не можешь считать себя полноценной. Это четко сидело и в моей голове, и поэтому у меня началась череда замужеств. Никаких усилий мне это не стоило, будущие мужья сами вели меня под венец — я ведь человек довольно влюбчивый. Мы расписывались, а потом я понимала, что это снова не то. Мужчины — собственники, они не хотели мириться с моей увлеченностью музыкой.
Второй муж был композитором. Звали его Александром, он был очень талантливым человеком, но, к сожалению, оказался тяжелым алкоголиком. В этом браке я попыталась родить и из-за его пристрастия к спиртному потеряла ребенка…
В конце концов я сбежала от мужа.
Началось чистое сумасшествие: алкоголизм мужа переходил в шизофрению. Все развивалось очень буйно, с битьем посуды и бесконечными, совершенно безумными разборками.
Следующий муж взял меня тепленькую, сразу после второго развода. На протяжении года я пыталась прийти в себя, от переживаний теряла голос, поправилась на двадцать килограммов, была масса проблем со здоровьем…
В то время я работала солисткой Большого театра, и ко мне воспылал безумными чувствами концертмейстер по имени Владимир. Он повел меня под венец со словами: «Никто не будет любить тебя большем, чем я».
Мы пришли в загс, расписались, и после этого человек резко изменился.
Раньше он приносил кофе в постель. Поутру он делал мне массаж ступней, разминая их со словами: «Сейчас ты проснешься, откроешь свои чудесные глазки и встанешь. Ты должна прийти в театр бодрой поступью...» Он приносил мне в постель экзотические фрукты— такая была красота, что я глазам своим не верила. Но как только нам поставили штампы в паспортах, мне было заявлено, что это все была не норма, а «с нормой ты сейчас познакомишься». Я совершенно обалдела — не могла представить, каким терпением нужно обладать, чтобы так притворяться. Потом выяснилось, что до меня у него была другая певица, замужняя женщина. Владимир был в нее влюблен, но в последний момент она заявила, что останется с мужем.
Женившись на мне, он хотел ей отомстить.
Мама у него была очень властной и деспотичной. К тому же у нее был горб на плече и не вполне адекватная психика. Мы жили в одной квартире, и регулярно, буквально через день, мама, отведя сына в другую комнату, начинала кричать: «Зачем ты променял меня на уличную девку?! Я на тебя всю жизнь положила, а ты меня предал!» Стены были тонкими, я все слышала и не понимала: ну какая же я уличная девка?
Выслушав маму, Владимир вставал на колени и начинал целовать ей руки: «Родная, что ты говоришь!»
Это было настоящее театральное представление — совсем как в сумасшедшем доме. Я не могла понять, где нахожусь и зачем мне все это надо.
Когда мы закрывались в нашей комнате, он говорил мне: «Пойми, это же мама! Я так благодарен тебе за то, что ты молчишь. Не говори ничего, пожалуйста, и дальше». Я просила мужа переехать ко мне, а он отвечал: «Но я же не могу оставить маму!»
Владимир был поздним ребенком, и во время родов пуповину, видимо, забыли отрезать — так человек с ней и жил. Он постоянно сравнивал меня с мамой: «Ты не можешь готовить как она, ты и рубашку так не погладишь…»
Я понимала, что маму мне не переплюнуть, но мы все-таки переехали ко мне. Мама звонила каждый день и кричала, что она при смерти и умрет, если сын немедленно не приедет. Сначала мой муж уезжал раз в неделю с ночевкой, потом через день, затем каждый день. Кончилось тем, что я собрала его вещи и предложила остаться у мамы навсегда...
Расстались мы полюбовно, но, прежде чем отбыть восвояси, Владимир сказал: «А сейчас мы должны поделить имущество!»
