Типичная советская история. Она не сломила Людмилу Иванову, но «добила» Гурченко, которая не понаслышке знала, что такое полоскание твоего имени в газетах. В чем ее только не обвиняли после того, как выяснилось, что она пару раз получила деньги в конвертике, выступив, как бы сейчас сказали, «на корпоративе» с песенкой «Пять минут». Дружба с Гурченко еще продлилась, они вместе ездили на заработки с выступлениями. Но потом Людмила Марковна ушла из театра. Ее проводили холодным молчанием. Ефремов заявление в одну минуту подписал и «не икнул», как говорится. Талант Людмилы Марковны не разглядели в «Современнике». Бывает и такое...
...Наша дружба с Людмилой Ивановой продлилась всего около четырех лет. Но это было насыщенное, постоянное общение. Почему же оно разладилось еще до ее ухода? Так бывает. Вследствие общения с ее близкими коллегами и моей усталости от него я на какое-то время предпочла не появляться в доме актрисы. И хотя и объяснила свою позицию Людмиле Ивановне, наверное, она по своей простоте не восприняла это всерьез. Еще долго поступали звонки, и от нее, и от помощницы: «Почему не заходишь?» Я все думала, придет время, и снова пообщаемся. Даже фотографии с ней не сделала! Такая полная уверенность, что Иванова будет жить вечно. Она ведь и правда была несгибаемой. Я помню, раз беседовали, и она вдруг положила лицо на руки, согнулась...
— Что с вами, вам плохо? Ответ:
— Нор-маль-но! Я так живу.
Из-за того, что она часто плакала, многим казалось, что она не такая сильная... Ну, была эта манера, которая, как я потом поняла, оказалась следствием того, что она не выплакала слезы по сыну. Слезы по мужу. По невозвратно счастливым временам в «Современнике». По друзьям, которые ушли. Много у нее было слез, и вот они так иногда прорывались посреди разговора, на сцене, например, когда она представляла спектакль зрителю. Было за нее неудобно... А теперь, когда я уже сама дошла до такого состояния и плачу, когда меня поздравляют друзья, плачу при любом упоминании о матери... Вот теперь я ее понимаю! А еще помню момент, когда она работала на кухне, а я лежала на кушетке возле нее и потом сделала какое-то движение. Она испугалась: «Я забыла, что ты здесь...»
