К тому времени, когда мы общались, Иванова уже не выходила на сцену «Современника», но продолжала держать связь с Волчек. Она могла в одну минуту достать билеты в этот театр, один раз мы пришли по ее слову, и нас сразу же посадили в первый ряд. Кстати, тот спектакль я помню до сих пор, как и все, что было создано и увидено при Волчек. В ее постановках всегда чувствовалась правда жизни, ефремовская искорка, это был театр для людей нашего времени, того времени! «Вот в чем суть «Современника», — подчеркивала Иванова. Конечно, в те годы ее общение с Галиной Ивановной было уже не таким. Не таким частым, не таким близким. Но я помню, что на похоронах Ивановой Волчек, сама тяжело больная, сидела у ее гроба всю церемонию. Не просто присутствовала на стульчиках, а сидела рядом! Она, в полном смысле этого слова, проводила подругу, устроив в «Современнике» достойное прощание.
Еще одна подруга, Гурченко. Правда, их дружба длилась, может, каких-то лет пять, но это были очень трудные годы в жизни Людмилы Марковны. Она пришла в «Современник» и ни с кем не могла найти там дружбы, так же как и ролей.
«Люся Гурченко пришла в «Современник» в 1963 году, — вспоминала Людмила Ивановна. — Она была очень красивая: тоненькая, модная. Но глаза — иногда грустные... Как будто она порой опасалась — сейчас кто-нибудь спросит ее: «Вот ты снималась в «Карнавальной ночи», а сейчас что?» Это был не лучший период в ее жизни, в кино Гурченко тогда не снимали, да и в «Современнике» развернуться не удалось. Ей доставались маленькие роли, что, в общем-то, было понятно: главные роли исполняли основатели, те, кто в театре давно. И Люся играла, например, девушку, которая приходит от завода провожать на фронт Бориса в спектакле «Вечно живые» (том самом, из которого потом «вырос» фильм «Летят журавли»).
Или доярку в пьесе «Без креста» — в таких ролях и «харьковская нотка» Люсиной речи была кстати. А вот героинь Гурченко не давали. Она не нравилась Ефремову как женщина, он никогда не был ею увлечен, а следовательно, не видел ее на ведущих ролях. И в театре на Люсю смотрели так: ну, в «Карнавальной ночи» сыграла, ну, хорошая актриса, только здоровьем слабенькая... А тут у Гурченко еще случился роман с Игорем Квашой. Его жена Таня была в «Современнике» всеобщей любимицей. Естественно, отношение к Люсе несколько изменилось, многие стали с ней общаться холодно. А я не могла».
