— Молодой человек, подойдите. Как ваша фамилия?
— Сагал.
— Так вот, Сагал, послушайте, как это надо произносить.
И сам начал читать монолог.
— Все поняли? Давайте!
И Даниил Львович, что называется, дал! Мейерхольд, сидевший в зале за режиссерским пультом, прокричал: «Хорошо! Молодец!» Отец признавался, что после этого месяц ходил счастливым. По окончании студии его приняли в труппу театра. Всеволод Эмильевич похлопотал, и начинающему артисту предоставили комнату в коммуналке, где он долгое время жил. А когда папа заболел, написал письмо в Горздрав: «С покорнейшей просьбой к вам. Положите, пожалуйста, в больницу молодого артиста театра моего имени Даниила Сагала, которому, как установили, требуются лечение и операция». И отца немедленно положили в больницу, к счастью, операция не потребовалась.
Даниил Львович много играл в спектаклях Мейерхольда. Критики отмечали его Скалозуба из «Горе уму» по Грибоедову, дворянина Григория Смирнова в чеховском «Медведе», шарманщика в «Мандате» Николая Эрдмана.
Связь с родителями не прерывалась, они надеялись, что пройдет некоторое время и семья воссоединится, писали письма, слали посылки из Америки. Но в конце тридцатых обострилось противостояние Сталина и Троцкого, Мейерхольду припомнили поставленную им пьесу «Земля дыбом», которую он посвятил «героическому вождю и организатору Красной армии» Троцкому. А на тот момент звание вождя мог носить лишь один человек — отец народов Иосиф Виссарионович. Мейерхольд попал в немилость, на театр начались гонения, труппа находилась в зоне пристального внимания НКВД. Отец советовался с Мейерхольдом, как поступить. Тот сказал: «Не говори никому, что твои родители в Америке, не отвечай на их письма, не ходи за посылками, в анкетах пиши, что родители умерли». Железный занавес опустился, связь с родными прервалась.
В 1939 году Всеволода Эмильевича арестовали, под пытками он подписал признательные показания и стал врагом народа. Через несколько месяцев Военная коллегия Верховного суда приговорила его к расстрелу, в феврале 1940 года приговор привели в исполнение... Жуткая участь постигла его жену Зинаиду Райх. Отец считал ее великой актрисой, вместе они играли в «Медведе». После ареста мужа она стала забрасывать письмами своих знаменитых друзей, в том числе за границей, просила заступиться за Мейерхольда. Отправила гневное послание и отцу народов. Вроде бы там содержались слова «Что вы понимаете в искусстве? Мы же не вмешиваемся в вашу политику». Это было трагической ошибкой. Ночью к ней вломились неизвестные, убили ее, показательно изрезали все тело ножами, выкололи глаза. Преступление так и не было раскрыто, хотя многие предполагали, что это дело рук спецслужб...
