— У вас бывает плохое настроение?
— Конечно, как и любой нормальный человек, я могу огорчаться, расстраиваться. На самом деле, признаюсь, я — человек весьма чувствительный. Если что-то не в порядке дома, с родными, что-то не так на работе, все это явно не прибавляет мне хорошего настроения. Но я стремлюсь не впадать в крайности, стараюсь сохранять равновесие. Так, по крайней мере, живу, держу себя в руках лет десять. А так, учитывая мой грузинский темперамент, раньше мог легко и завестись, и повысить голос. Сейчас же предпочитаю быть смирным, смиренным.
— Опишите, пожалуйста, свой день: когда встаете, что едите на завтрак...
— Просыпаюсь уже много лет в 6.22. Это в будни. В выходные же встаю в девять, в начале десятого. Все-таки я южный человек, поспать, когда можно, люблю. Затем бреюсь, принимаю душ, иду завтракать. На столе будет, например, творог и моя любимая гречневая каша, которую я могу есть, кажется, без конца. Около восьми утра я уже на работе. Дальше все расписано по минутам — операции, встречи. Часто не обедаю, днем съем, допустим, как сегодня, пару вареных яиц, прихваченных из дома, но без соли и без хлеба. Ужинаю дома вечером: съем либо рыбу, либо мясо. Соли тоже будет немного.
— Лео Антонович, но, признайтесь, такой образ жизни вы вели не всегда. Знаю, что вы и курили, и не чурались алкоголя...
— Это точно. Много лет я и курил, и мог себе позволить во время застолья на отдыхе запросто выпить два-три литра белого вина. Но скажу, что для грузина два-три литра вина — это нормально. Слышали, как в песне поется: «Цинандали», «Гурджаани» — белое вино, и усатые грузины пьют его давно...» (Улыбается.)
— Петь любите?
— Еще бы! (Смеется.) Поверьте, мой репертуар достаточно широкий. Из грузинских мне нравится, например, чудесная песня о любви «Сад цветов», обожаю знаменитый неаполитанский романс, который на русском звучит как «Скажите, девушки, подружке вашей», который впервые услышал на пластинке у соседа дяди Шоты Ратиани в Поти в исполнении великого Лемешева. Было мне тогда лет тринадцать—четырнадцать.
