Недаром говорят: «Все из детства». Наверное, из-за развода родителей у меня был пунктик — полноценная семья. Поэтому и четыре брака за спиной. Причем я никогда не изменяла мужьям, не была инициатором развода. Просто не получалось...
Мама всегда мне повторяла: «Ксюша, главное — это любовь!» И я ждала, как Ассоль, своего капитана с алыми парусами.
Бабушка строго следила за моей нравственностью, говорила: «Береги честь смолоду». Я со своей невинностью долго носилась как с писаной торбой. Так странно, а в школе все думали, что я очень легкомысленная, кружу головы всем мальчикам подряд. В школу приходили их мамы и жаловались на меня. «Кто такая Ксения Талызина, чьим именем бредит мой сын?!» — спрашивали они педагогов. Те разводили руками, мол, мы ничего с этой оторвой не можем сделать. Я могла поспорить на шоколадку с подругой, что мальчик, например, из параллельного класса на меня обратит внимание. И конечно, выигрывала. За мной многие ухаживали.
Мама тоже читала мораль, наставляла, как себя вести. Например, учила: «Никогда не звони первой!» Я удивлялась и не могла понять почему. Для наглядности мы с ней разыгрывали актерскую сценку. Мама в роли мальчика брала в руку трубку, а я делала вид, будто звоню ему.
— Привет! — радостно говорю я.
— Але, — отвечает она за воображаемого кавалера. — Привет...
Я что-то спрашиваю, она вяло отвечает.
— Что делаешь?
Пауза.
— Извини, не могу сейчас с тобой разговаривать. Давай потом. Пока.
Я видела на ее лице скуку. Своим актерским мастерством она наглядно показала, как все происходит наяву. Кстати сказать, она с тех пор напрочь отбила у меня охоту звонить кому-либо. «Запомни: не звонит, значит, может не звонить!» — я выучила эту науку на всю жизнь. Ну, зачем звонить, унижаться? Это была очень полезная житейская мудрость.
Однажды был смешной случай. В девятом классе у меня был роман с Лешей Громыко, моим одноклассником. Леша приглашал меня в театр и на выставки. За мной заезжала серебристая «вольво» с водителем. Потом мы с Лешей расстались и за мной стал ухаживать другой одноклассник — Гога Ментешашвили, сын секретаря Президиума. И тут за мной стала подъезжать черная «Волга».
