Почему мой отец, который прошел всю Европу и закончил войну в Берлине, не остался там? Когда его двоюродный брат предложил меня забрать в Израиль, папа сказал: «Миша будет жить здесь. Где родился — там сгодился». А это был 1978 год! Но он очень любил Москву и Россию, органично себя чувствовал здесь и мне передал эту любовь. Люди, которые уезжают, внешне чувствуют себя убедительно, но внутри далеко не все они счастливы.
Может быть, мне и надо было уехать, мы все иногда сомневаемся. Наша жизнь — череда упущенных возможностей. Но что я там такого увидел бы, чего не увидел здесь? Если бы мне предложили контракт на два года в качестве дирижера Нью-Йоркского филармонического оркестра, поехал бы поработать. Я там, где я нужен.
— Есть мнение, что с сотрудниками вы довольно строги. Например сексом запрещаете заниматься. Вы действительно деспот?
— Я не запрещаю, просто не советую заниматься сексом перед концертом. Когда ты со всей своей сексуальной страстью встречаешься с партнершей и отдаешь энергию, становишься ослабленным. Если накануне, это нормально, а перед выступлением нельзя. Хотя если этот секс тебе приносит какое-то невероятное счастье и ты ждал встречи с женщиной целый год или встретил любимую, с которой вас разлучили когда-то, тогда можно. Например что касается алкоголя — пятьдесят граммов перед выходом не помешают, но и не помогут.
Не знаю, насколько я деспот. Раньше все было гораздо жестче. Я поставлю человека на весы, если он поправился — отправляем худеть. Сейчас они уже и сами все понимают, потому что я смог создать здоровую атмосферу. Парни осознают свою ответственность, осознают и то, что становятся старше... Но есть у нас одно непоколебимое правило — своих не бросаем. Они знают, что я никого из них не брошу, что бы с ними ни происходило. Я взял на себя ответственность за этих людей.
Мне недавно один из топ-менеджеров известного российского банка говорил, что они сокращают тридцать процентов сотрудников, а оставшимся урезают зарплату на пятьдесят процентов. Он предлагал сделать мне то же самое, мол, будет сложно пару лет. Я ответил ему: «Вы, уважаемый топ-менеджер банка, с двадцать пятого этажа не видите глаза тех, кого сокращаете. Да вы вообще их в глаза не видели никогда, а я каждый день на своих смотрю. Я скорее с себя рубашку сниму, машину и квартиру продам, но своих людей буду держать до самого последнего дня, пока не сгину».
В условиях жесткой конкуренции это, конечно, развращает. Но у них есть совесть, они понимают, когда тянут повозку назад, и переживают. Я беру новых людей, но, расширяя коллектив, старых не убираю. Старый конь борозды не портит, но уже и не пашет. Когда они не смогут выходить на сцену — будет пенсия. Ведь и я когда-то не смогу...
— Как появилась идея создания коллектива SOPRANO?
— Моя любимая песня — «Ромашки спрятались, поникли лютики...». Я понял, что мужская группа эту композицию исполнить не может. Мы поем женские композиции, но есть какие-то песни, которые созданы исключительно для женщин. Нам этого не хватало, хотелось раздвинуть рамки творчества.
Сейчас у нас бывают коллаборации, но вводить женщину в мужской коллектив не имело смысла, парни абсолютно самодостаточны. Я долго подбирал высокие голоса, и есть пара, которые заменяют женские. Иногда возникает ощущение, что выступает смешанный хор: два парня поют, как не любая дама исполнит. Но женщины — это другой мир.
Когда мне говорят, что SOPRANO — это аналог «Хора Турецкого», возникает вопрос: «А женщина — это аналог мужчины?» Нет, женщины — другая планета, другое творчество, другая энергия.
