Внутри каждого из нас живет дракон. Вопрос только в том, признаемся ли мы в этом сами себе. Если я не отрицаю его и вижу, значит, могу приручить или хотя бы найти способ договориться. Помните, как в мультике «Три банана» дракон уменьшался от слов мальчика «Я тебя не боюсь!»? Из страшного и огромного он превратился в маленького, пищащего как мышка.
Случается, что дракон внутри нас разрастается до гигантских размеров — видимо, из-за обиды, агрессии, злости, боли. И тогда важно найти место, где болит, чтобы понять, почему же человек так нехорошо поступил.
— Нам с детства велят быть хорошими, нравиться людям, подавлять и даже не признавать в себе дракона. Катя, приняли ли его вы к своим тридцати шести годам?
— Знаете, я нахожусь в процессе работы над собой, но давно поняла и приняла простую мысль, что не обязана всем нравиться. Наверное, все началось, когда увидела неожиданный для себя подход к пробам некоторых коллег. Они приходили не с просьбой «Утвердите меня, пожалуйста, я такой хороший артист!», а с позицией «Докажите мне, что материал достаточно хорош, чтобы я снимался». Самое интересное, что это работает! К такому артисту действительно проявляют заинтересованность. Речь не о самонадеянности, а о том, что следует знать себе цену и не стараться кому-то угодить.
Однажды я задумалась о том, а надо ли пытаться быть хорошей и всем вокруг нравиться. И решила, что нет. С тех пор даже не стараюсь скрыть то, что на самом деле думаю. Не делаю вид, что все хорошо, когда плохо.
На съемочной площадке мне часто говорят: «Катя, на твоем лице все написано». Когда сталкиваюсь с несправедливостью, спорю, не соглашаюсь, доказываю, не размышляя о том, пригласят ли меня еще раз сниматься.
— Соглашательская позиция или позиция бойца — обе родом из детства. Что говорили родители на этот счет?
— Меня как раз воспитывали с мыслью о том, что нужно быть хорошей девочкой. Поэтому я всю жизнь себя ломаю, следую порывам внутренней свободы. Во мне сидит отличница, от которой стараюсь избавляться.
— Часто у человека возникает внутренний конфликт от желания высказаться и убеждения, что это может кому-то не понравиться. Как вы, Катя, поступаете, когда хочется сказать режиссеру, что он ничего не понимает в материале? Или объяснить своему мужчине, что вам больше не по пути? Или раскрыть глаза подруге на бойфренда-лгуна?
— Все, что вы перечислили, — разные случаи. Мне кажется, главное — понимать, какой вред может нанести другому человеку эта ваша правда. И все же я скорее за нее, а не за ложь. Однажды, еще в школе, я подошла к учителю русского языка и литературы и прямо сказала, что согласно педагогической этике она не имела права так со мной поступать.
— А что она сделала?
— Поставила меня перед всем классом и заявила: «Все, что Олькина может, так это кокетничать со сцены».
