Тогда же я впервые поцеловалась. Мы познакомились в клубе «Хамелеон»: мне — тринадцать, он учится на милиционера и у него есть машина. Помню, пошел меня провожать, останавливаемся на пешеходном переходе, а дальше как в кино: дождь, светофор, мой первый поцелуй... Встречались мы, впрочем, недолго.
В ансамбль под руководством Игоря Моисеева меня так и не взяли. На последнем курсе я снова получила сотрясение мозга. Так же на перекидке разъехались ноги, но на этот раз я треснулась головой не о мягкий ковер, а о жесткий деревянный пол. После больницы больше месяца не ходила на занятия и потеряла форму. Наша преподавательница по актерскому мастерству посоветовала: «Лен, поступай в ГИТИС. Захочешь, скажешь мне, я тебя подготовлю».
Никогда не думала быть актрисой, даже когда увидела списки зачисленных в ансамбль. Моей фамилии там не значилось. Какая это была трагедия! Казалось, дальше жизни просто нет.
Я ушла из школы, хотя могла доучиться, особо не напрягаясь. Московская школа № 1113 была обычной, но учились там в основном творческие ребята — из хора Пятницкого, детского хора Попова и народного детского хореографического ансамбля «Калинка». Учителя относились к нам с пониманием и дотягивали до нужных оценок, но свой аттестат я получила в экстернате. Потом целый год пролежала на диване, ничего не делая. Папа не выдержал: «Иди и поступай куда-нибудь!»
Я пошла в педколледж на «Улице 1905 года». Когда начались занятия, вдруг поняла, что поступила на дошкольное образование. В этот же день забрала документы, хотя отпускать меня не хотели: «А если у вас призвание?» Есть ли оно у меня, я пыталась проверить на кружке хип-хопа, который организовала в соседней школе. Нет, преподавать я не любила.
Тут как раз кастинг подвернулся — в ансамбль к Володе Левкину на подтанцовку. Боже мой, а я же обожаю Левкина! Конечно, я пошла. Желающих было очень много. И вот Володя в своей серой шубе до пят говорит, что берет меня к себе. Два года без выходных мы колесили по всей России с гастролями, даже ездили в Турцию. Я в кожанке танцую под его «Я жду письма, твоего письма...» Это был успех: все казино, все передачи были нашими. Я органично вплеталась в мир шоу-бизнеса и обрастала новыми знакомствами. Ребята из популярной тогда группы «Тет-а-тет» предложили мне вести их хип-хоп-направление. Мы вместе даже сняли новогодний клип в каком-то магазине на Арбате.
Все это было здорово, но я понимала: отлично, вот сейчас танцую в ночных клубах, хорошие деньги зарабатываю, но потом-то что? Мамина знакомая, которая раньше с ней работала в коллективе «Масленица», пригласила меня танцевать в ансамбль ПВО «Небо России». Это был прекрасный маленький коллектив со студией на «Серпуховской». У нас даже были гастроли по Великобритании: каждый день — новый город.
На тот момент девочка, с которой мы в «Тет-а-тет» танцевали, собралась поступать в театральный и меня позвала за компанию. За ночь я выучила стихотворение, прозу и танец и наутро пришла в Камергерский. В приемной комиссии сидел Сергей Земцов. Я тогда не знала, кто это такой. Но по всей видимости человеком он был хорошим, раз сразу взял меня на третий тур.
«Ни фига себе я крутая», — думаю. «Только программу поменяй», — говорит мне вслед Земцов. Поменять? Зачем? Он же с ней взял — значит, работает! И вот прихожу я на третий тур, в комиссии Константин Райкин.
— Ну, давайте песню! — говорит он.
Сейчас, думаю, я его удивлю! И затягиваю:
— «Рыбачка Соня как-то в мае, причалив к берегу баркас...»
А внутреннее себя нахваливаю: какая я классная, какая оригинальная! И меня не берут. Оказалось, что так Константина Аркадьевича пытался удивить чуть ли не каждый третий...
Год я ходила к Земцову на подготовительные курсы во МХАТ, параллельно работая в ансамбле ПВО и танцуя хип-хоп в «Тет-а-тет». Наступила весна, а вместе с ней и моя уверенность в том, что одной ногой я уже в театральном. Абсолютно теряю интерес к танцам. На репетиции уже без особого энтузиазма кручу французское фуэте. Это замечает наш художественный руководитель:
