«Девочки, вы с ума сошли! Вы на кого похожи?!» — ужаснулись педагоги, когда на этюде Вероники Родионовой по «Кармен» мы вышли в коротких кофтах и блестящие от масла. Четыре коровы, а не работницы табачной фабрики! Сильно похудела я только к концу третьего курса — у меня случился нервный срыв. За месяц потеряла тринадцать килограммов, ничего для этого особо не делая. Так на мне отразилась учеба.
«Вы все время ходите по лезвию отчисления», — всякий раз напоминал нам Олег Львович. Отчислять он любил, но не от вредности, а из благих намерений — хотел уберечь от ошибки тех, кто выбрал для себя неверный путь, поступив на его курс. «Ну вот что ты сейчас потратишь четыре года жизни, а потом пойдешь торговать техникой на каком-нибудь рынке?» — Кудряшов требовал полной самоотдачи будущей профессии. И ты либо вливался, либо нет.
Мое прошлое, конечно, сильно меня выдавало. «Ты что, сюда танцевать пришла?» — весь первый курс педагоги выбивали из меня идеальную балетную осанку. Я специально кривила ноги и горбатила спину, чтобы, позабывшись, не встать перед ними в первую позицию.
Ставить спектакли мы стали сразу же. Помню, делали «Вагантов». Мы с Пересильд решили делать этюд целиком и приехали для этого ко мне домой. Откуда-то у меня оказался целый мешок копеек, так мы полночи из них себе топики мастерили — клеили монеты на газету. Костюм дособирали уже в аудитории. Разломали стулья, дощечки от них к ногам привязали так, чтоб на них можно было крутиться, сделали юбки из коробок, а на голову поставили бутылки, спрятав их в высокой прическе. И у меня, и у Юльки волосы тогда были длинные, до попы. Мы крутились, наклоняли головы и якобы наливали друг другу в кружки вино — выглядело эффектно.
То, что на свой курс Олег Львович собрал маргиналов со всей страны, стало понятно, когда опечатали нашу аудиторию — за несоблюдение санитарных норм. Там ужас что творилось. Бочка с песком, живые голубь и крыса, стена, которую мы сначала раскрасили, а потом разрушили — краска сошла вместе со штукатуркой. В углу валялось огромное количество вонючей обуви, которую мы собирали отовсюду — приносили свою, таскали из костюмерной, находили на помойках... Носить все это разнообразие каждый из нас мог не только в постановках, но и в обычной жизни. Просто курс бомжей какой-то!
Двадцать третьего февраля мы решили устроить нашим мальчишкам праздник. Но на что? Денег-то нет. Пошли в подземный переход петь — репертуар был, курс-то музыкальный. «До свиданья, дорогие москвичи, доброй ночи...» — квинтет у нас получился слаженный: я, Пересильд, Лабутина, Смирнова и Ноздрина. Какой-то мужчина даже кинул нам двадцать баксов.
Олег Львович не поощрял съемок во время учебы, но первый курс был сдан, а впереди — целое лето каникул. Меня пригласили в фильм «История весеннего призыва» с Александром Семчевым и Кариной Разумовской. Съемки проходили в августе в Муроме. То лето выдалось очень холодным. У нас с Кариной была сцена, где мы катаемся на лодке по Оке. Вся съемочная группа стояла на берегу в пуховиках, а мы в легких платьицах. Потом и вовсе в воде оказались — по сценарию лодка перевернулась. Нас сразу — под горячий душ отогреваться. В санатории, где мы жили, мыться ходили по расписанию, но тут-то ситуация чрезвычайная.
На следующий день должны были снимать в роддоме, а у меня температура под сорок — я не то что играть, стоять не могу. Продюсеры настаивали на продолжении «мотора». К счастью, вмешался Костя, на тот момент мой будущий муж. Он приехал за мной в Муром и отвез в местную больницу — я еле дышала. Врачи сделали мне какие-то уколы и предупредили: «До Москвы не доедете, умрете!» Конечно, мы не послушались.
Едем домой. Костя время от времени поглядывает на меня — в сознании ли, дышу ли. И тут видит, что у меня округляются глаза — на большой скорости мы неслись в машину, которая неподвижно стояла на трассе. Чудом избежали столкновения, но нас вынесло на встречку — прямо под колеса грузовика, Костя резко повернул руль... В общем, легко отделались: упали в кювет, не задев ни одной машины. Этот случай меня спас — от стресса в горле что-то лопнуло и я начала нормально дышать. Но лечилась после этих съемок еще долго.
