С моими мамой и сестрой поехали смотреть на дочку. На улице мороз, в отделение не пускают, и Тая в окно четвертого этажа показывает нам маленький сверточек с ребенком. Не видно, конечно, ничего, но новоиспеченная бабушка, моя мама, говорит: «Красавица-то какая! Распроединое дите!» Единственная внучка, значит.
Я родился в семье не музыкантов, но — музыкальной! Мама Анна Григорьевна была редкой рассказчицей с замечательным певческим голосом. Для меня и старшей сестры Антонины она постоянно сочиняла колыбельные сказки — фантазия ее никогда не иссякала, импровизировать могла бесконечно. Мама устраивала дворовые концерты, собирая на наши представления всех соседских бабушек. Сама пела высоким чистым голосом и меня с сестрой на табуреточку ставила...
Много лет спустя в мамин «оборот» попала и маленькая Юля — так что первый сценический опыт дочери от бабушки. Мать занималась домашним хозяйством, а отец, Василий Егорович, до пенсии проработал на комбайне. За свою ударную работу имел орден Трудового Красного Знамени, многочисленные грамоты и даже наградные золотые часы, которые получил в 1973 году. При этом папа был музыкантом-самородком — виртуозно играл на гармони, которую целиком сделал своими руками. Сегодня это невозможно себе представить, а папа даже кнопки для своей гармони вырезал из донышек крышек от одеколона и до преклонных лет потрясающе играл — хотя никогда музыке не обучался.
Отец очень хотел, чтобы и я выучился играть на гармони. Однако я, несмотря на выраженные музыкальность и слух, до четырех лет к инструменту интереса не проявлял. Но когда мне не было и пяти, произошел случай, который я сам помнить не мог — мне об этом рассказывал папа.
В то время отец обучал игре на гармони соседского мальчика. Правда учение парнишке давалось тяжело. Однажды после занятия, когда сосед ушел, я подошел к отцу и сказал: «Папа, а чего ж он так это играет?! Ты же ему совсем по-другому показывал». После чего взял в руки гармонь и в точности повторил всю партию, заданную отцом. От услышанного и увиденного папа дар речи потерял, и вскоре у меня появился свой собственный инструмент. Папа смастерил гармонь и для меня! А я сразу стал самостоятельно на ней играть. Музыкальной школы в нашем селе не было, но я любую услышанную музыку легко подбирал на слух. Практикую это и сегодня.
