После смерти Саши я долго не могла прийти в себя. Не спала ночами, мучаясь предчувствием грядущей беды. Ведь венчавшись с Печерниковой, Саня совершил грех, вина за который падала и на меня, и на Мишку, и на его сына Никитку. Стою однажды в храме, а слезы по щекам — рекой. Подходит монах: «Матушка, у тебя что-то случилось?» Рассказала ему и о последних годах жизни Саши, и о двойном венчании. Монах покачал головой: «Да, на этом человеке большой грех... Но еще страшнее, что из-за манипуляций, которые с ним проводили при жизни, из-за ворожбы он вряд ли скоро упокоится. Так и будет неприкаянным обретаться между небом и землей и душевными силами близких людей подпитываться. Езжай-ка ты, матушка, в Елоховский храм, там старинная икона Николая Угодника. Помолись перед всеми ликами, а потом подойди к Чудотворцу. И его, и других святых проси упокоить душу раба Александра, уберечь тебя и близких от беды».
Поехала в церковь, помолилась перед всеми иконами, а подойти близко к Николаю Угоднику не могу — будто не пускает кто. Стою рядом с подсвечником, шепчу: «Отче Николае! Чудотворче, помоги...», плачу, и вдруг словно кусок черной кисеи промелькнул в воздухе — и уплыл в открытое окно. И так сразу стало легко на душе! Так радостно! Ночью я впервые после похорон Саши спала как младенец. По словам домашних, за всю ночь даже не шевельнулась — лежала неподвижно, сложив ноги и руки крестом.
Проснувшись, подошла к зеркалу и увидела, что улыбаюсь. Счастливой улыбкой, которая не сходила с моего лица в первые семнадцать лет жизни с Сашей. И откуда-то сразу пришла уверенность: «Теперь у него все хорошо. Наш любимый Саня наконец обрел покой».
Судьбу мне упрекнуть не в чем. Несмотря на совсем не юный возраст, я по-прежнему востребована в профессии: снимаюсь в сериалах (в последние годы это были «Кухня», «Физрук», «Молодежка», «По законам военного времени»), дублирую фильмы, озвучиваю мультики («Сказочный патруль», «Шерлок Гномс») и компьютерные игры. Горжусь талантливыми детьми, радуюсь внукам и правнукам.
А еще у меня много счастливых воспоминаний. Если любовь и радость, подаренные Саней, поделить на сорок женщин или даже на сто, счастья хватило бы каждой. До самого последнего вздоха.
