Конечно же, уходя в свободное плавание из популярной на тот момент группы, я не рассчитывал, что у меня в одночасье начнется сногсшибательная сольная карьера, хотя интерес ко мне проявляли разные продюсеры еще во время работы с «Премьер-министром». Длительные переговоры со мной вел Юрий Шмильевич Айзеншпис, перспективы были очень заманчивыми, но мы с ним не сошлись в некоторых взглядах на жизнь.
Практически в параллель велись переговоры со Стасом Наминым, как раз тогда он открывал свой театр, и я даже некоторое время у него репетировал. Готов был перейти к нему, но только после разговора с Фридляндом по поводу моего контракта. Поскольку никто не был готов идти на прямой конфликт, перекупать артиста, который не настолько был ценен, то Намин отпустил ситуацию. Были и другие варианты, но по тем или иным причинам длительное сотрудничество не складывалось.
Я не виню в своих неудачах третьих лиц или какие-то внешние причины. Каждый сам кузнец своего счастья. Никто не пускает на рынок со своими помидорами, это бизнес. Нужно уметь выстраивать политику взаимоотношений, но мудрость и опыт приходят только с возрастом. К тому же я действительно не самый удобный и покладистый персонаж для российского шоу-бизнеса. Я эти игры понимаю, но сам в них не играю, что-то во мне внутри противится. Я не живу по чужим правилам — только по своим, продвигаюсь вперед медленно и маленькими шагами, но для меня важно не плясать под чужую дудку. Это не означает, что я такой из себя супергордый. Просто если что-то делать вопреки себе, то все происходящее теряет для меня смысл. Это всегда касалось не только профессии, но и личных отношений.
Я был уже женат на Юлии Началовой, когда уходил из группы «Премьер-министр», и она полностью поддерживала меня в этом решении. Поэтому, наверное, мне и удалось избежать опустошения, которое неизбежно навалилось бы, будь я одинок. Я не боялся перестать быть известным — достаточно спокойно отношусь к этому понятию, оно преходящее. Тем более что прекрасно понимал: в нашей семье более популярной всегда была Юля, и это заслуженно.
После «Утренней звезды», еще до поступления в Гнесинское училище, она уже была готовой звездой, потрясающей вокалисткой с уникальным голосом, суперпрофессионалом и получала профильное образование скорее номинально. Мы учились на Ордынке в разные годы и виделись нечасто, хотя познакомились именно там. С Юлей пересекались несколько раз в студии, поскольку я для практики интересовался процессом звукозаписи и аранжировки. Затем выступали где-то на сборных концертах, встречались в компаниях. Начали общаться, нашли много общих тем и, конечно же, сошлись на увлечении серьезной музыкой, которую мечтали исполнять со сцены.
Для меня это не были первые отношения. После решения жениться в пятилетнем возрасте я с завидным постоянством влюблялся и в школьные годы, и в студенческие. Были попытки жить вместе, и не единожды. В те годы я был избалован женским вниманием. Не могу сказать, что у меня было невероятное количество женщин, хотя я мог себе это позволить. Все-таки наша внешность — это штамп для социума, и я до сих пор ловлю удивленные взгляды, не соответствуя определенным ожиданиям. Наверное, это вопрос внутреннего баланса, когда мы ищем человека не только приятного нам внешне, но и душевно близкого. Ту женщину, с которой будет в жизни и о чем поговорить, и о чем помолчать.
В Юлии все совпало: внешность, талант, душевная теплота. До свадьбы мы прожили вместе около полутора лет, и наша женитьба не была спонтанной. Решение расписаться официально поначалу вызвало протест со стороны ее родителей. Это можно понять: кроме того что Юля была любимой единственной дочерью, речь шла еще и о семейном бизнесе — в карьеру успешной певицы семья вложила много сил. Нам пришлось столкнуться со множеством нюансов, но после того как мы сознательно пошли на глобальное сближение и моя мама приехала знакомиться с родителями Юлии, особых препятствий для нашей свадьбы уже не было.
