— Как Товстоногов относился к актерам?
— Георгий Александрович бывал жестким, иногда мог сказать такую правду, которая буквально припечатывала, но никогда не был груб. Придя в театр, я ввелась в «Дачников». Роль Натальи из «Тихого Дона» репетировала уже вместе со всеми. Помню, Георгий Александрович всем делает замечания, а мне нет. Радуюсь: значит, хорошо получается. Премьера приближалась, однажды после репетиции Товстоногов всех отпустил, а меня позвал:
— Подойдите. В общем спектакль выстраивается, единственный человек, у которого не получается ничего, это вы.
— Как, почему?! Вы же не делали мне никаких замечаний!
— А как я могу делать вам замечания, если вы ничего не приносите?
Я-то раскрыв рот ждала, что мне все в него положат, а он так работать не умел. Нужно было все продумать дома, прийти на репетицию и что-то предъявить.
— Если я портной, — продолжал Георгий Александрович, — и мне предстоит сшить для вас костюмчик, вы должны принести мне ткань, из которой буду его кроить. У вас же ничего нет.
— Ждала ваших советов и замечаний, — пролепетала я.
С тех пор стала думать, какую «тряпочку» принести, чтобы мастер сшил «костюмчик». Товстоногов не работал с артистами-иждивенцами. Он ценил заинтересованность в процессе, сотворчество.
Неоднократно слышала, как якобы сжирали друг друга женщины БДТ. Не знаю, что они говорили обо мне за кулисами, но на сцене я видела только заинтересованное партнерство и от Людмилы Иосифовны Макаровой, и от Эммочки Поповой, и от Нины Алексеевны Ольхиной, и от Зинаиды Максимовны Шарко, которая позже согласилась играть в моем спектакле «Шутка Мецената».
Правда, один мой поклонник по еще красноярским временам — совсем не из тех, кто собирает автографы, — сказал:
— Вообще-то вы совершили ошибку, вам не надо было переходить в БДТ.
— Почему?
— Вам нужен другой театр, вас здесь будут ломать.
Часто потом вспоминала его слова. Когда Георгия Александровича не стало, БДТ возглавил Темур Чхеидзе. За семнадцать лет я не сыграла у него ни одной роли, хотя в глаза он говорил, что очень меня ценит. Видимо, просто была не его актрисой. Он человек «лунный», его спектакли — хорошие спектакли, но это сплошные трагедии и безысходность. Я же по своей актерской и человеческой природе другая, меня всегда тянуло к «солнцу».
Чувствовала, что пропадаю. Вспомнила, как Кацман заставил меня шевелиться. Придумала спектакль по пушкинским «Графу Нулину» и «Братьям разбойникам», который было невозможно провалить, но я умудрилась. Когда в перерыве съемок рассказала про замысел Гафту, он одобрил: «Замечательная затея, дай бог, чтобы у тебя все получилось». Но с самого начала все как-то не шло — то не было помещения для репетиций, то еще что-то...
