— Мелодраму в том числе? Вы легко можете заплакать?
— Начнем с того, что поклонники в шутку называют меня «плакучая ива». Мои героини пролили немало слез, с этим не поспоришь. И в реальной жизни тоже могу заплакать искренне, не спать полночи, если в меня попало, например, кино.
Так было после сериала The OA — «Оригинальный ангел». Есть такая артистка Брит Марлинг, давно за ней наблюдаю, я ее фанатка. В этом фильме она автор сценария, актриса, сопродюсер. История про наш путь на Земле, наши испытания, страхи, возможности. Начинается с того, что девушка спрыгивает с моста, ну конечно, это снимают зеваки. Видео попадает в Интернет. Девушка остается жива, приходит в себя в реанимации и называет себя ОА — что это значит, никто не знает. Дальше не буду рассказывать, посмотрите сами. Там много места для фантазии, осознания этого мира.
Я — за кино, из-за которого плачешь и переживаешь всю ночь. Мне кажется, что новый фильм, который снял Марк Горобец, будет именно таким. «Тень за спиной» — страшная история, основана на реальных событиях. Она рассказывает про и поныне существующего маньяка, который по количеству жертв обошел Чикатило. Он пойман, отбывает срок. В фильме я играю следователя. Такие истории вообще трогать страшно. Может быть, с кем-то другим я бы и не рискнула. Но повторюсь, что за Горобцом актеры идут в огонь и в воду. Я понимала, что эта история будет о чем-то очень важном. В одной из сцен, где находят окровавленный труп на льду, мы осознанно отказались от репетиции в кадре, чтобы увидеть всю картинку только по команде «Камера! Мотор!». Думаю, будет заметно на экране, что актерам было по-настоящему страшно, хотя мы и понимали, что перед нами — живая актриса, кровь бутафорская, вокруг десятки людей из группы. В этом и кроется умение режиссера — превратить придуманный мир в параллельную реальность.
Кино вообще пересекается с жизнью сильнее, чем нам кажется. Я заметила, что часто играю в фильмах ситуации, которые актуальны для меня самой, как будто космос специально подсказывает ответы. Была непростая история, которую я никак не могла отпустить. Сильно переживала по этому поводу, не знала, как поступить. И тут пришла роль, в которой увидела себя. И я, сыграв ее, смогла отпустить то, что мне мешало. Вообще, считаю, что моя профессия — это очень крутое лекарство, она дает исцеление.
— Вы боитесь возрастных ролей?
— Нет, ничего уже не боюсь. Я в двадцать лет играла тридцатипятилетнюю. Недавно вообще семидесятилетнюю сыграла. Друзья шутят: «Карин, а в сорок лет ты будешь играть мумию? Куда двигаться-то?» Да, у меня было несколько ролей тетушек, бабушек. Но там я еще успею побывать. Сейчас интересны истории моих сверстниц — сложные, острые, злободневные. Мечтаю, чтобы у нас начали снимать сериалы уровня «Рассказа служанки» или «Убивая Еву». Я верю, что ждать осталось недолго. Для меня высший пилотаж, когда перевоплощение происходит без пластического грима и спецэффектов. То, как это умеет делать Марион Котийар. Вспомните любую ее роль, а в особенности — Эдит Пиаф в фильме «Жизнь в розовом цвете». Дело не в пластике, а во взгляде, в энергии изнутри. Пожалуй, для меня это идеал существования в актерской профессии.
