Паша слыл гусаром и гуленой. Уже немолодым человеком, после операции на сердце он лежал в кардиологии ЦКБ на реабилитации. Мы с женой приехали навестить, привезли фрукты. У Паши, конечно, была отдельная палата. При виде нас он тут же полез в холодильник и достал литровую бутылку виски.
— Паша, тебе вредно после операции! — попытался возразить я.
— Вадим, не будь ханжой!
В другой раз приезжаю — санитарка сообщает, что он у врачей. Думаю: «Наверное, на процедурах». Но вдруг улавливаю аромат шашлыков! Быстро выясняется, что это Паша заказал их в ресторане и отправился к докторам вовсе не на осмотр.
Как из песни слов не выкинешь, так и из жизни не выбросишь событий. Да, выпивали. Влюблялись. Разочаровывались. Работали. Жили и дышали полной грудью. И многие быстро сгорали.
В 1994 году ушла из жизни жена Рязанова Нина Скуйбина. Через некоторое время я встретил Эльдара Александровича на Новодевичьем кладбище. Я снимал там сцены для новой картины — а он ставил памятник. Выглядел подавленным, грустным. Сказал: «Здесь похоронена Нина, и здесь же похоронят меня, я хочу лежать рядом с ней». Такая трагедия... Было видно, что смерть жены Рязанова просто подкосила, Эльдар Александрович по-настоящему ее любил.
Но вскоре он женился в третий раз. Приятель рассказывал мне, как в кабинете директора Киноцентра на Красной Пресне они сидели с Рязановым и еще несколькими друзьями, о чем-то трепались. Тут вошла журналист и киноредактор Эмма Валериановна Абайдуллина, присоединилась к беседе. В какой-то момент Рязанов посмотрел в окно и задумчиво заметил, что пошел снег. А Эмма стала петь ему дифирамбы, что-то вроде «Только такой поэт, как вы, Эльдар Александрович, мог обратить внимание на падающий снег...» «И тут все поняли, что она его завоюет», — сказал приятель.
Я вовсе не хочу сказать, что так скоро женившись, Рязанов предал память о Нине и свою любовь. Он был пожилым человеком, ему нелегко жилось одному. Конечно, Эльдар Александрович любил дочь, внука. Помню одну историю, которую Рязанов любил рассказывать про маленького Димку: «Бегал по квартире, я попросил его вести себя потише. Он обиделся и сказал «Вы все — говны...» Рязанов каждый раз очень смеялся, вспоминая это. Но у родных была своя жизнь, а он оставался один. Мужику это тяжело, по себе знаю. А Эмма о нем заботилась.
