После войны мама вышла замуж за Петра Николаевича Кузнецова, он был оператором. В некоторых статьях о Нине Алисовой пишут, будто с Петром Николаевичем они прожили до конца его дней. Это не так. Действительно, они были вместе довольно долго. У Кузнецова имелась своя комната в коммуналке, кажется в районе «Мосфильма». Но он туда даже не заглядывал, жил с нами на Дорогомиловской в одном доме с Борисом Андреевым, Марком Бернесом, Сергеем Герасимовым и Иваном Пырьевым. Отчим проводил со мной много времени, рассказывал о кино...
Мы отлично ладили, и я считаю его своим вторым отцом. Это под влиянием Петра Николаевича я стал оператором. Но так вышло, что мама влюбилась в другого мужчину — актера Лемара Бурыкина, однокурсника и друга Олега Стриженова. Бурыкин поселился у нас, а Петр Николаевич съехал. Он попытался вернуться в свою коммуналку, но так как долго там не появлялся, комната оказалась кем-то захвачена. Кузнецов мог бы добиваться справедливости, однако махнул рукой и много лет снимал угол у каких-то знакомых, а позже получил комнату от «Мосфильма». С мамой они здоровались при встрече, иногда созванивались, Петр Николаевич до конца дней продолжал ее любить.
Ну а с Бурыкиным мама прожила недолго. Он выпивал, потом уехал к себе на родину на Алтай, и следы его затерялись. А у мамы появился новый возлюбленный по фамилии Ниденталь. Тоже малоизвестный актер, и в общем тоже выпивающий. Стал жить у нас. Я злился и на Бурыкина, и на него. Сейчас понимаю, что, возможно, несправедливо, но мне было обидно за Кузнецова, хотя сам он никогда не сказал о маме плохого слова ни в глаза, ни за спиной.
Знаю, что за Алисовой ухаживали многие режиссеры, высокопоставленные чиновники... Могла бы устроиться, выйти замуж за серьезного человека. Но думаю, это ей и в голову не приходило. Она совершенно не умела жить по расчету — только сердцем, чувствами, книгами, ролями... В быту у нас был полный провал, мне кажется, мама не умела готовить даже элементарную яичницу. По крайней мере, я никогда не видел ее у плиты. Готовила бабушка, а когда ее не стало, очередной муж. Мужья же — каждый в свое время — гладили мамины платья, носили ее чемоданы. И безропотно бросали свою профессию ради услужения Актрисе.
Я не позволял себе давать маме советы, потому что яйца курицу не учат. Лишь однажды завел неприятный разговор о ее последнем муже. Мама на удивление очень спокойно ответила: «Ты совершенно прав» — но ничего в своей жизни менять не стала. А вот когда разговор о том же самом завел отец моей супруги (он был человеком серьезным и жестким — полковник авиации, авторитетный, грамотный), мама страшно разгневалась. Я в то время служил в армии. Вернувшись, узнал, что она и слышать не желает ни о моем тесте, ни о моей жене, недавно родившей дочку Арину. Меня это обескуражило.
