— А если мы встретимся и где-нибудь посидим?
— Вы знаете... Занята... Не могу... — растерялась как девчонка. Резко развернулась и ушла за кулисы.
Приезжаю домой. Не успела переступить порог — звонит телефон. Мой знакомый Владимир Гилевич работал конферансье в «Москонцерте».
— Светлана, как жизнь? Как дела? — начал он издалека. — Слушай... С тобой очень хочет познакомиться Валентин Иосифович. Он мне рассказал о вашей встрече. Ты не против, если дам твой номер?
Оказывается, Гилевич дружил с Гафтом.
— Ну ладно... — поколебавшись, разрешила я.
На следующий же день раздался звонок:
— Вы меня помните? Мы виделись во Дворце культуры.
— Конечно помню.
— Хочу вас пригласить на мой спектакль «Три сестры». Завтра подходите к шести на Чистые пруды.
«В конце концов, — подумала я, — поход в театр ни к чему не обязывает».
Меня посадили очень близко к сцене. Когда Вершинин — Гафт произносил горькую фразу «Счастья нет, не должно быть и не будет для нас...», наворачивались слезы. После спектакля он вышел проводить до машины и галантно преподнес букет. Кажется, эти цветы ему вручила зрительница, когда Валентин Иосифович выходил на поклоны. Я поблагодарила за прекрасный спектакль, попрощалась и уехала. Если честно, думала, что на этом знакомство и закончится. Но очень скоро он опять позвонил: «Светлана, что вы делаете сегодня вечером? Свободны? Отлично. Тогда жду вас в ресторане «София» на площади Маяковского». Долго выбирала, в чем пойти. Надела обувь с высокими каблуками — иначе рядом с Гафтом казалась бы крошечной. Поехала в ресторан на метро.
В зале все посетители сразу же стали глазеть на нас. Валентин Иосифович блистательно солировал, рассказывал о театре, постановках, ролях. Очень хотелось поддержать серьезный разговор о проблемах русской сцены, но боялась ударить в грязь лицом. Поэтому лишь молча кивала. А вскоре поняла: Гафту-то как раз и нужна была не собеседница, а слушательница. Реже — зрительница. Он расспрашивал о «Трех сестрах» — что чувствовала, что переживала. Я объясняла, что меня потряс мост, горбатый, тяжелый, на котором Вершинин и Маша в последний раз обнимаются. В том, что до слез тронули те самые слова «Счастья нет и не должно быть», признаться постыдилась. Еще подумает — сентиментальная дурочка, не так понимает Чехова.
Одним словом, Гафт очаровал. Знаменитый артист! А какой умный! Ну почему я не театралка? Тогда ему было бы куда интереснее со мной говорить. Хотя и окончила когда-то театральную студию в Волгограде, давно жила в другом мире: вокруг кипела концертная жизнь.
И я стала ходить на спектакли «Современника» — восполнять пробелы. Вокруг сидели особенные зрительницы, по их разговорам поняла, что они смотрят весь репертуар по многу раз. Дамы живо обсуждали, как «сегодня особенно хороша Неелова», что «черную блузку с пышными рукавами для Маши шил сам Зайцев», а «Вершинин Гафта — это просто гениально».
