А вот тусоваться в театре понравилось: в меня влюбился парень лет на восемь старше и с моих двенадцати до четырнадцати буквально растил. Учил кататься на лыжах, петь под гитару, брал в походы. Первые качественные сексуальные отношения были с ним — подарил ощущения, о которых до этого в неловкой подростковой близости даже не подозревала. Однако вскоре я влюбилась в следующего. А с тем парнем дружим до сих пор, раз год встречаемся в Питере выпить пива и поболтать за жизнь.
От актерства потянуло в другую область: в театре можно было освоить еще одну профессию — дети сами обслуживали все спектакли и я года четыре делала грим. При этом абсолютно не представляла, где хочу учиться. Решили за меня мама с отчимом — выбрали экономический факультет Института киноинженеров и оплатили подготовительные курсы. На первом занятии за мной села Оля Медынич, которую родители определили на экономиста таким же образом. Она ничего не понимала и попросила дать списать. Со второй пары мы сбежали и дальше прогуливали все курсы напролет вместе. Совесть за то, что за наше обучение было выложено по миллиону, не грызла. Накануне поступления, на Пасху, пошли с Олей гулять в Александро-Невскую лавру, почитали там друг другу стихи и вдруг решили, что обе пойдем в театральный!
Никому ничего не сказав, подали документы в СПбГАТИ. Я прошла первый и второй туры, после чего надо было решать, к какому мастеру идти. Тот, кого я выбрала, в результате меня не взял, хотя у него был свой театр и актеры оттуда говорили, что я очень хорошо показалась. Папа вступился — ходил ругаться к проректору, только это, конечно, не помогло. Тогда он подключился к подготовке: нашел педагога, но она подобрала слишком замороченную программу — какие-то античные персонажи, сложные стихотворения... Через год я поехала поступать в Москву — всюду провалилась, не попала к Баталову, к Захарову... На консультации в ГИТИСе сказали: «А почему вы на каблуках, у вас комплекс маленького роста?» Я никогда не была мелкой, от такого хамства зажалась и не захотела перед ними читать свою программу. В столице был очень большой конкурс и с абитуриентами не церемонились.
Месяц провела у родственников в Жулебино, в новостройках, на которые смотрела и думала: «Это просто Нью-Йорк!» Москва вообще произвела неизгладимое впечатление, и я еще тогда поняла, что хочу здесь жить. Но вернулась в Питер, где экзамены были чуть позже, и поступила в СПбГАТИ. Меня там помнили, очень удивились новой программе и попросили вернуть прошлогоднюю.
